Я всегда считала, что это красиво, но сделать такое себе… Об этом у меня даже мысли не возникало, но теперь эта идея по какой-то причине крепко засела у меня в голове. С той самой секунды, когда я увидела те украшения на витрине. Я хочу это сделать. И сделаю. Что-то достаточно дерзкое и бунтарское, но не настолько постоянное, как тату. И я не могу отрицать, что есть нечто особенно привлекательное в осознании того факта, что без моего разрешения это никто не увидит.
Нейт, встав за стойку, спрашивает, на чем я остановила свой выбор, и я указываю пальцем на то, что мне понравилось.
— Но ты же хотела другое, — усмехается Нейт. — Украшения для пупка здесь, — говорит он, постукивая татуированным пальцем по стеклу.
— Я знаю. Мне нужны эти.
Его взгляд подскакивает к моим глазам.
— Они для сос…
— Знаю. — Я многозначительно округляю глаза.
Нейт откашливается, но быстро возвращается в профессиональное русло и достает подставку с украшениями-штангами.
— Пойдем в кабинет и обсудим все поподробнее.
Я киваю, и он уводит меня в ярко освещенную, стерильную комнату со стулом, которое напоминает кресло у гинеколога.
— Присаживайся, — произносит он, закрывая дверь.
Я сажусь в кресло, и мое сердце начинает биться в два раза быстрее. Нейт замечает, как в попытке унять дрожь, я зажимаю руки между коленок.
— Ты точно уверена? — приподняв бровь, спрашивает он. — Достаточно жестко для первого раза.
Хорошие девочки не прокалывают соски — звучит в голове голос Тайера. Разве это не слишком банально, что подросток-бунтарь хочет сделать прокол в кое-каком странном месте? Возможно. Неужели я правда решусь?
Я судорожно сглатываю и отрывисто киваю.
— Да. Давай сделаем это.
Его губы растягиваются в улыбке, и по какой-то причине именно эта улыбка заставляет меня осознать, что сейчас этот парень окажется лицом к лицу с моими сосками. Нейт садится в кресло на колесиках и подкатывает ко мне, держа украшения на подносе.
— Но нам стоит поторопиться, пока я не успела себя отговорить.
Он усмехается и тянется за столиком на колесах, ставит сверху поднос и снова переводит внимание на меня.
— Приподнимешь футболку? Лифчик тоже придется снять.
Я киваю и делаю глубокий вдох. Потом стягиваю футболку, спускаю лямки бюстгальтера и расстегиваю его, позволив упасть себе на колени. Соски болезненно напрягаются, будто догадываются о том, что их ждет.
— У тебя отличные соски, — замечает Нейт.
— Эм. — Я даже не знаю, что на это ответить.
— Для пирсинга, — поправляется он. — Пропорциональные и не впалые, поэтому они выглядят замечательно.
— Окей.
Он наклоняется ближе, изучая меня, и я прикладываю все силы, чтобы не ерзать, когда он пальцами тянет за болезненно возбужденный кончик.
— Думаю, поработаем с четырнадцатым размером, поскольку он небольшой. Сначала поносишь штангу, а когда заживет, сможешь сменить украшение.
— И как долго все будет заживать?
Нейт дергает плечом.
— Трудно сказать. Что касается боли, то хуже всего будет сегодня вечером, а в следующие пару недель соски будут слишком чувствительные. В ближайшие четыре-шесть месяцев никаких развлечений. — Он показывает в воздухе кавычки.
Вау, это даже дольше, чем я предполагала. Но на мое решение это никак не влияет.
— Готова?
— Ага.
Нейт встает и отходит к небольшому столику у противоположной стены. Покопавшись там, он возвращается в перчатках и с белой салфеткой.
— Стерилизация, — объясняет он. — Будет немного холодно.