— Кэслин, — произнес домес, расколов воспоминания. — Самое закрытое место. Как я и думал. И потерял там нескольких лучших шпионов. А вот это… — он опять коснулся запястья Эрили.
— Это моя плата за свободу. И поводок тоже.
— Я никому не дам держать тебя на поводке.
Женщина не поверила. Но услышать такое было приятно.
— Мир валится в пропасть? Церковь утратила влияние? Мы стоим на грани новой войны? — перебирал домес, словно бусины, один за другим аргументы кромешницы. — Это какую же буйную фантазию иметь надо! Мы просто живем. Живем не так, как хочется твоей Невее, тут я согласен. И будем жить.
— Она — не моя.
— А ты — моя?
— Не знаю…
Пьяно стучала в виски кровь. Казалось, сейчас должно было случиться что-то важное, то, что если и не переворачивает мир, то жизнь точно. От чего звезды валятся на землю и древние герои становятся в строй, поднявшись из могил. И вскипает море, и рушатся города.
Но Лель просто встал и протянул женщине руку.
— Останься хотя бы на праздник, пожалуйста.
Глава 10
Где вуивр провела остаток ночи, а главное, с кем — она не помнила. Но проснулась явно не там, где они пировали: ни суровости, ни ветхости заброшенных покоев тут не было в помине. Зато имелся квадратный чертог с лаковыми панно на стенах, витыми ламбрекенами с каскадом хрустальных подвесок; наборными столиками на гнутых ножках; с позолоченной лепниной там, где еще оставалось место. Окна были наглухо зашторены, груда углей в камине шипела и потрескивала, наполняя комнату жаром. Но венцом всего была высоченная постель под балдахином из камки, парчи, багряного рытого бархата и целой паутины золоченых кружев. Ткани покачивались от слабого сквозняка, шуршали и гнусно пахли пылью и лакрицей. И Эриль испытала желание убраться из-под этой груды массивных, изысканных тряпок как можно скорее.
Кое-как нащупав скамеечку, сползла с кровати. Убедилась, что все-таки одета (в наличии имелись рубаха и тувии). Пережидая головокружение, подержалась за витой столбик. И, с сожалением оставив его, двинулась анфиладой роскошных покоев. Мимо стоящих на вытяжку стражей — вероятно, у них не было приказа гостью останавливать. Мимо играющих в карты пажей и секретарей, склонившихся над бумагами в приемной. Чтобы остановиться из-за громких голосов. Она вовсе не собиралась подслушивать, упаси Корабельщик. Случайно вышло.
Маг, отличавшийся дрожащим фальцетом, был одет в черную с золотом мантию. И Эрили пришло в голову, что так же ярко раскрашены некоторые ядовитые насекомые: точно заранее предупреждают, чтобы их не трогали.
— Я не могу снять эти печати, сир! — волшебник нервно прошелся из конца в конец круглого, похоже, занимающего башню, кабинета: практически бесшумно из-за толстого ворсистого ковра. — Проще уж отрубить руки и вырастить наново. Они использовали не меньше, чем деревеньку. Знаете, есть такие, особенно, на побережьях. Для которых практичность перевешивает страх. Они часто прячут у себя беглых волшебников. Но если об этом дознаются, еретиками объявляют сразу всех.
— Я тебя понял.
— Вы же не станете жертвовать целым селением?! — голос мага задрожал.
— Не стану.
Лель повернулся и встретился с Эрилью глазами. Она пожала плечами: мол, кто бы сомневался, что ее отпустят просто так.
— Есть способ, — оживился маг, который стоял к женщине спиной и переглядываний не заметил. — Неприятный, но на короткое время достаточно действенный. Если перевязывать печати бинтами, смоченными кровью, охотники будут ее терять. Правда, это будет больно, но терпимо.
— Спасибо, Альвас. Вы свободны.
— Жаль, что не смог вам помочь по-настоящему, сир.
Волшебник поклонился и направился к выходу, задев женщину краем шелестящей мантии и не поднимая глаз. Лель подошел к Эрили.
— Ты все слышала.
Она кивнула. Почувствовала, как темнеет в глазах. Король подхватил ее и устроил в кресле. Налил в кубки вина.
— Пей! Все не так плохо…
— Намного хуже, — она криво ухмыльнулась. — Церковники подкинули мне задачку без решения. В которой я навернусь так или иначе.
Король хмыкнул:
— Думаешь, мы позволим?
Она косо оглядела свои перевязанные запястья.
— Насчет отрубленных рук вы же не всерьез?
— Чтобы вырастить новые, потребуется та же деревенька. А со своим народом мне как-то жалко расставаться… таким способом. Пока попробуем кровь, а там… Все библиотеки Лидар сжечь не успел. А в поисках информации я бываю настойчив, весьма.