Карла помахала своим друзьям на прощание. Всем хватило одного взгляда между сестрами, чтобы понять, что назревает ссора. Джордан и Элли предложили им отправиться домой и покончить с этим вечером, потому что Эмме и Николь нужно было отоспаться после всего выпитого вина. Ее друзья были немного навеселе, и их должны были высадить, так как они не водили свои машины. Набравшись терпения, на какое была способна, она повернулась к Касс, которая сидела на диване, поджав под себя ноги.
— Итак…
Касс приподняла темную бровь.
— Если тебя беспокоит, что я здесь, я могу уйти.
— Нет, тебе не обязательно уходить. Я просто удивлена, что ты здесь. Я имею в виду, что мы с тобой никогда не разговариваем. Ты больше разговариваешь с Келом, чем со мной. Я не совсем понимаю, чего ты от меня хочешь.
Черты лица ее сестры, которые отражали ее собственные, были печальными.
— Мама переживает трудные времена.
— О? — Карла действительно не хотела слышать о последних проблемах своей матери, но и не хотела показаться грубой.
— Она была больна, и ее парень ушел с деньгами, которые она получила от Кела.
Ее брат всегда был мягок, когда дело касалось их матери. Он посылал ей небольшие суммы денег, чтобы помочь ей выжить. Несмотря на то, что он знал, что она использовала их на мужчинах, он все равно посылал ей деньги на счета и расходы. Он был хорошим сыном. Карла умела игнорировать лучше, чем он. Хотя их мать несколько раз доставала ее, она хорошо держала дистанцию и не позволяла ей давить на Карлу, заставляя ее посылать деньги, которые она использовала бы только для подкупа мужчин.
— Мне жаль это слышать.
Она села напротив Касс, скрестив руки на груди.
В последний раз, когда она разговаривала со своей матерью, ее мучило чувство вины за то, что она целую неделю не посылала ей денег. Это противоречило ее натуре — не помогать. Но все, что ее мама когда-либо делала, это эмоционально тянула ее вниз, пока она не почувствовала себя настолько подавленной, что сдалась. Напоминая ей о том, как много она сделала для нее в детстве. То, что большинство родителей должны были делать для своих детей, ее мать считала привилегиями. Она ненавидела иметь детей и жалела, что не сделала аборт. Это был разговор, который она никогда не забудет.
Касс театрально вздохнула.
— Да, и я потеряла работу.
Вот это было впервые. Касс никогда не работала, исходя из того, что она знала.
— У тебя была работа?
Она улыбнулась, наклонилась вперед и подмигнула.
— Ну, почти. Я была между парнями, и они давали мне деньги, чтобы я делала то, что хотела.
— И что произошло?
Она пожала плечами.
— Один застукал меня с другим, и ему это не понравилось. — Она перебросила волосы через плечо. — Я не понимаю, почему мужчины становятся собственниками. Не то чтобы я обещала кому-то из них, что выйду за него замуж.
Она чувствовала, что начинает злиться на то, как бесчувственно Касс обращалась с людьми.
— Может быть, они не хотели, чтобы с ними играли.
— Неважно. Это было не так уж и важно. Мужчины все время играют с женщинами. Самое время кому-нибудь показать им, что мы не игрушки.
Карла прикусила язык, чтобы не выдать пару отборных слов.
— Не все мужчины одинаковы.