Моему возмущению не было предела и я вылила все его потоки на подругу, рассказывая о случившемся.
— Я не знаю, что мне делать, Маш. Сначала он беситься и орет, а потом лезет целоваться. Если раньше я ещё сомневалась, что Сергей Владимирович пытается ко мне приставать, то сейчас нет. А ещё от него пахнет мандаринами. Вспомнила, так пахло от отца моего ребенка!
— Тоже мне аргумент, — махнула рукой подруга, — Пойдем в парфюмерный магазин и тебе подберут как минимум пять ароматов с нотками мандарина. А вообще может ты этому Сергею понравилась.
— Ага, с чужим ребёнком. Не мели чепуху. Лучше скажи делать-то что?
— Не хочешь с ним роман заводить, так и скажи. А если он тебе нравится, можно и переспать разок, для собственного удовольствия.
— Тебе легко говорить, — буркнула нервно.
Машуня встрепенулась, услышав звук своего мобильного и встав с дивана, подошла к своей сумочке, лежащей на подоконнике.
— Паша пишет мать в ночную, а отец в срочную командировку укатил. Приглашает в гости, — подруга счастливо улыбнулась, — Прости, но я тогда пойду, поздно уже.
— Иди конечно же, — я встала и пошла её провожать.
Без подруги будет скучно, но я так же понимала, что Паша вот-вот уйдет в армию, и им хочется налюбиться на год вперёд. А что хочется мне? С одной стороны бежать от Сергея, с другой почему-то с ним переспать. Понимаю, что не смотря на смутные желания никогда этого не сделаю. Кто я буду для него? Так, девушка на одну ночь. Вряд ли он жениться на серой мышке да ещё и с довеском.
Утром по приходу в офис, я как ни странно не заметила шепотков у себя за спиной. Это очень радовало, а ещё было приятно на месте Инги увидеть Дениса. У нас с ним сложились хорошие отношения. Его единственного не интересовали сплетни обо мне.
— Привет, Денис, рада тебя здесь видеть.
— Привет, а как я рад, ты не представляешь. Думал меня попросят с должности риелтора и придется искать работу, но как видишь не пришлось.
Денис явно был доволен, а я была рада за него. Зашла в кабинет зама. Поздоровалась и заметила, что в его глазах читается удивление. Чему тут собственно удивляться? Ну, пришла уборщица тряпкой махать, что тут такого. Да, вся эта ситуация становится странной. Только чувствую, если спросить, что происходит, то мне вряд ли ответят. На этот раз Юра почему-то не пытался поговорить или подшутить надо мной. Он просто сидел и молча работал. Может ему не приятно, что моего ребенка как-то связали с ним? Нам обоим вчера досталось от шефа, за нашу невинную дружбу, которая обросла ненужными слухами. Самой затевать беседу почему-то было неловко и я быстро управившись с работой, ушла. Сегодня я опять поставила начальство в конец очереди. В конце концов какая разница, к первому я к нему прихожу или к последнему. Открываю ненавистную дверь, колени трясутся. Что же это такое, он такой же мужчина как и сотни других. Пытаюсь себя успокоить. Хоть немного, но это помогает. Директор стоит у окна положив руки в карманы брюк. Спина напряжена. Нервничает? Ему почему нервничать, богатый успешный мужчина, но ведь и у таких как он бывают свои проблемы.
— Доброе утро, Сергей Владимирович.
— Доброе утро, Настя. Я там тебе небольшой подарок принес, возьмёшь когда будешь уходить, пакет на столе, — он оборачивается.
На столе действительно стоит небольшой пакет. Я заглянула туда, он был полностью набит шоколадками, причем не дешёвыми которые покупаю я, а весьма дорогими.
— Я не возьму, это очень дорого, — лепечу смущенно.
Он что думает меня шоколадками можно купить?! Вынимаю тряпку из кармана и начинаю быстро вытирать пыль на столе.
— Ты их возьмёшь, не желаю слушать твои глупые возражения. Это для тебя дорого, я могу себе это позволить.
— Послушайте, Сергей Владимирович, я не понимаю, что вам от меня нужно. Скажите правду, мне надоело, что вы чего-то недоговариваете! — говорю резко, а голос звонкий и возмущенный.
Он медленно подходит ко мне и обнимает. Убирает порядку волос упавшую на лицо за ухо, а потом проводит пальцем по губам.
— А ты не догадываешься? Мне нужна ты.
Его губы снова движутся к моим, но я отворачиваюсь, и он целует мня в щёку.
— Как вы смеете! Я не продаюсь за дюжину шоколадок! — грозно цежу сквозь зубы.
— Я прекрасно помню, Настя, за сколько ты продаешься. Сейчас чего строить из себя обиженную невинность, — говорит холодно, — Ты такая же как и все остальные бабы, но моя проблема в том, что из всей череды продажных сучек которые крутились возле меня, забыть я не могу только тебя.
Глаза удивленно расширились я несколько секунд не могла ничего сказать, как будто онемела. Как он может, как смеет?! Думает если богатый, то всё дозволено?!
— Вы не смеете со мной так разговаривать! Отпустите меня! — голос хриплый от волнения, но злой.
Толкаю его в грудь, но он прижимает меня к себе ещё сильнее, поднимает мою голову за подбородок, заглядывая в глаза.
— Не смею, неужели? А мне кажется наоборот. Я заплатил тебе пятьдесят тысяч, только за одну ночь, моя прекрасная бабочка, — всё тот же холодный голос.
Не может быть?! Только не это?! Только не он?!
— Не может быть?! — говорю уже вслух, ошарашено.
— А почему нет?! И кстати, а переслал тебе двадцать тысяч на аборт, более чем достаточно. А теперь объясни мне мотив своего поступка. Почему ты его не сделала?