— Нет. Ты просто вспомнила, в этом Мире падших звезд нет запахов и вкусов, ведь мы мертвы, а чувства — роскошь, — он склонил голову, поджав тонкие губы.
Почему-то от этой фразы стало обидно и горько на душе. И встретив его серые глаза, она увидела отражение собственных эмоций. Бесконечная боль, скрытая за тонкой пленкой озлобленности на весь мир за всю дурость, за эту ситуацию, за такую судьбу, за обреченность.
Гермиона провела подушечками пальцев по его затылку, заставляя наклониться и коснуться носом ее лба.
— Прости, — ее вымученный полушепот.
— За что? — его почти беззвучные касания губ в висок.
— Я не знаю. За то, что влюбилась и заставила полюбить в ответ…
— Кто сказал, что не наоборот?.. — слова Драко наигранно-оскорбленно ударились о ее влажную от слез щеку и уголок губ.
— Прощай.
И эта фраза как хлесткая пощечина для обоих. Гермиона шагнула к лодке, опасно покачивающейся в кобальтовых волнах, пока все естество, словно отравленное, выворачивалось, желая покинуть тело, заносящее ногу над деревянным бортиком.
«Я должна. Так будет лучше. Я так и хотела».