— Нет, ты…
— Я не соглашался с… — он схватился за лоб.
— Соглашался! Я точно помню! Вообще я… — покачав головой, она засмеялась, и ее рука выскользнула из его пальцев. — Я собиралась позвать тебя на воскресные посиделки в моей квартире. Даже предупредила Гарри с Роном, поругалась с Роном из-за этого.
Посиделки. Воскресные посиделки. Что-то не давало ему покоя, будто слово, вертящееся на языке. Еще бы чуть-чуть, но мысль ушла. Драко сжал голову до побелевших костяшек, вздох вышел судорожным.
— Посиделки, — может, боль пройдет, если повторить это вслух, или прекратит нарастать это странное ощущение, захватившее его после ее признания.
— Да… Не свидание, ничего такого! Просто… ужин. Дружеский, — Грейнджер смутилась, щеки и уши покраснели. Превозмогая боль, Драко пытался сосредоточиться на ней. — По воскресеньям у меня собираются Рон, Гарри, Невилл, Луна. Иногда заглядывает Джинни, и… вот.
Он отступил на шаг, растирая лоб. Другая рука опустилась, мимолетно пробежав пальцами по ее коже, и ударилась об ногу. Грейнджер растерла запястье, избавляясь от боли. Избавляясь от его прикосновения.
От резкого света Драко сощурился и кивнул на вилку.
— С этим ты закончила?
Внезапная смена темы ее явно удивила. Под ее взглядом он прижался к стене и сполз по ней на пол. Всего на секунду, но ему нужно было присесть и переждать боль, прежде чем что-то делать.
Она шмыгнула носом, разгладила смятую одежду и, к его удивлению, опустилась рядом.
— Ты же не думал, что я успокоюсь.
— Думаешь, почему я спрятал ножи? — даже сам себе он показался до крайности уставшим. — Рискнешь еще раз, и я брошу твой труп в Японии и выиграю себе немного времени.
— Да, да, — пробормотала она. — Я не хотела. Просто… просто я хочу домой, — у нее дрогнул голос. Драко отреагировал встревоженным взглядом и оказался не в силах смотреть на полные слез глаза и дрожащие губы. — Я не могу здесь долго оставаться. Через полгода мне выступать с отчетом и… Что?
Он хохотнул и, опершись локтями о колени, опустил голову на руки.
— Из всех возможных причин ты выбрала первой именно эту.
— Причин много. Все дела…
— Знаю, — Драко замялся. — Я отпущу тебя, как только смогу.
Три удара пульса в висках Грейнджер молчала, но долго так длиться не могло.
— Малфой, если расскажешь…
— Нет.
— Я помогу, — проговорила она серьезно, и Драко поднял голову: глаза распахнуты, руки сцеплены на коленях. Эмоции открыто читались у нее на лице, словно у ребенка, отчаянно желающего починить все, что на самом деле не поддавалось починке.
Д.
Он не представлял, что можно скучать по дому, пока не вернулся на Рождество три месяца спустя после отъезда в Хогвартс. Не думал, что найдется по чему тосковать, но время показало, что он ошибался. Драко соскучился по всему: от родителей до собственной комнаты и скрипу половиц в коридоре, ведущем в отцовский кабинет. Дома, в отличие от новых мест, наполненных самыми разными событиями, жизнь шла совершенно по-другому. Он хорошо устроился в Хогвартсе, но гораздо лучше — в приветственных объятиях матери, отвечающей на его усмешку светлой улыбкой и поцелуем в лоб.
Этот дом совершенно не похож на место, где он провел детство. Здесь все было чуждо. Когда приходилось покидать кабинет или заканчивались магловские дела вроде уборки, он выходил посмотреть на море. Обрыв начинался в считаных метрах от дома. Справа в небо упиралась скала, слева обзор закрывали деревья, а впереди простиралось море. Оно перекатывалось волнами и, когда поднимался ветер, с грохотом обрушивалось на камни. От ледяных порывов старый дом стонал, по обшивке скрежетали голые ветки. Холод проникал сквозь стены, сквозь кожу, хотя в зале в камине постоянно горел огонь.
В этом крылось нечто успокаивающее. В дни, когда безжалостный ветер не норовил проморозить до сердца, Драко прогуливался вдоль склона. Рисковал судьбой, стоя высоко над уровнем моря, ветер трепал волосы, застилая глаза, а из-под ног грозили выскользнуть камни. Он уйму времени глядел вдаль, недоумевая, как серость и холод могут умиротворять. Дважды он вставал на самом краю так, что свешивались носки ботинок, и ждал ветра. Ждал возможности полететь.