Голову — поднять, выражение лица — пассивное, губы плотно сжаты. Замок дважды щелкнул, и Гермиона на мгновение подумала о том, чтобы постучать, прежде чем распахнуть дверь со всей поспешностью человека, который знал, что в следующую секунду может передумать. Она почти закрыла ее, приоткрыла рот.
Она ожидала многого, но увидела совсем другое. А еще она рассчитывала на какое-нибудь медленное, неловкое знакомство, но Пэнси всегда предпочитала грандиозное появление. Это что, спандекс? Черное платье, обтягивающее как вторая кожа, грозило в любой момент оголить задницу. Чулки до середины бедер мало помогли бы, если бы это произошло, и Гермиона не могла представить, чтобы эти каблуки были хоть сколько-нибудь удобными. Она лишь мельком взглянула на чью-то обнаженную фигуру, а затем сфокусировала взгляд на прическе Пэнси. Вероятно, она бы вытаращила глаза, если бы не пришлось прищуриваться, приспосабливаясь разглядеть что-то в мерцающем золоте свечей после яркого света зала.
— Ну, — начала Пэнси, и Гермиона подскочила, — закрой за собой дверь.
Гермиона сглотнула, чувствуя сухость в горле, вошла внутрь и закрыла дверь. Интересный эксперимент с зельями, интересный эксперимент с зельями… Она услышала, как Пэнси прищелкнула языком в центре комнаты. Гермиону окутал запах воска, пота и кожи.
— Напрягает, да? — Гермиона удивленно оглянулась, но Пэнси обращалась не к ней. — Ты ведь предпочитаешь меньше движений…
Пальцы Пэнси в перчатках заплясали от связанных запястий ее партнера вверх по веревке, по свисающему с потолка кольцу, а затем вниз по веревке к другому кольцу в стене. Пэнси наклонилась, она что-то делала со вторым кольцом, и, когда Гермиона больше не могла видеть ее голову, переместила взгляд на мужчину.
Черный цвет фетиш-маски сильно контрастировал со светлой кожей. Ей потребовалось мгновение, чтобы распознать полосы более тусклого бежевого, золотистого и желтого, — воск свечи. Его спина и задница были напряжены и блестели от пота, мышцы сжимались и расслаблялись. Его лодыжки были связаны, и короткий край веревки крепился к двум кольцам по обе стороны расставленных ног. Там же, между его ног, еще одна веревка спускалась к третьему кольцу в полу. Гермиона видела достаточно на картинках и в фильмах, чтобы знать, что веревка, скорее всего, была привязана к одному очень важному органу. В этом процессе все было продумано до мелочей.
При громком ударе хлыста взгляд Гермионы метнулся в сторону Пэнси. Веревка, связывающая запястья мужчины, еще сильнее натянулась в кольцах, и он дернулся, встал на цыпочки со стоном, который, казалось, вырвался из груди Гермионы. Господи, это происходило на самом деле. Сердце подпрыгивало в груди, и это тревожило почти так же сильно, как веревка, висящая между ног этого мужчины.
Пэнси выпрямилась и прищурилась, внимательно изучая мужчину. Ей должен был открываться прекрасный вид — как Невилл согласился на подобное, Гермиона не знала. Пэнси очень ясно дала понять, что все стороны участвовали в этом добровольно, и ей пришлось задуматься, вдруг Невилл… Впрочем, она предпочла бы не задаваться этим вопросом.
Явно довольная Пэнси кивнула и снова наклонилась.
— Ты можешь сесть.
Гермиона не знала, как именно он должен был сесть, огляделась. Откашлялась, опустила дрожащие руки и подошла к дивану. Наверное, она выглядела как испуганный ребенок, стоящий перед дверью и борющийся с постоянным желанием убежать. Пэнси казалась совершенно спокойной. С тех пор как Гермиона вошла в комнату, не было ни одного двусмысленного взгляда или ухмылки, и пусть это не очень помогало успокоить нервы, по крайней мере, она не аппарировала прочь. Она не думала, что Пэнси осудит ее, ведь тело той облегало платье из спандекса, а мужчина был связан.