— Нет.
— О, то есть ты…
— Я не собираюсь ничего доказывать.
— Речь о том, чтобы выпустить его в меня, так что…
— …ты не можешь понять…
— …ты боишься, что ты не… — Гермиона прервалась, повернулась к котлу, достала палочку и выпустила заклинание с таким резким взмахом, что была готова к провалу.
Зелено-желтый магический луч не попал в котел, но только потому, что другой луч его опередил, ударив первым, чем сбил котел со стола. Заклинание Гермионы ударило в стену и пропало в облаке грязного желтого дыма. Она вскинула взгляд на Малфоя, который стоял сбоку от нее лицом к задымленной стене, косясь на Гермиону с высоты своего роста. Его палочка в твердом, уверенном захвате руки и настойчивое чувство самосохранения должно было быть сломлено прежде, чем подчиниться. Ее палочка все еще была поднята и направлена на стену, но глаза смотрели на мускул, дергающийся на подбородке Малфоя, и вену на виске.
Гермионе стоило быть быстрее.
— Прекрати изображать ужас, — протянул он сквозь зубы.
— Ни в каком я не в ужасе.
Она знала, что такое ужас. Сейчас же ощущала всего лишь опасение. Инстинкт выживания боролся с логикой, из-за чего глаза не моргали, а тело было напряжено.
Был ли другой способ это сделать? Могла ли она позволить ему выпустить в себя заклинание, не подняв палочку? Может быть, ей стоило подождать Джастина, но ей не хватало терпения, и она не могла полностью полагаться на самообладание Джастина. Малфою это могло не нравиться, но ему не в первый раз приходилось делать то, что было не по душе. Кроме того раза, когда он загнал в угол Дамблдора. Или даже тогда… Может быть, когда он опустил палочку.
Часть ее была удивлена тем, что он не сказал ей заставить Джастина испробовать на ней заклинание. Но большая ее часть понимала, на какой риск он бы тогда пошел. Он не верил, что если все сработает, кто-то из них вернется и сделает это для него, и она не думала, что был кто-то еще, кому он мог такое доверить. Он даже не слышал сплетен о Джастине, которые все обсуждали, пока она не сказала ему об этом двадцать минут назад.
Если бы Джастин выпустил в нее заклинание, она бы вернулась и повторила все с Малфоем. Она просто это знала, это часть ее самой. Но Малфою совсем не обязательно было об этом знать.
— Малфой, чего ты ждешь? Мне попросить Джастина сделать то…
Его палочка дрогнула, послышался низкий рык, и он начал отворачиваться, но передумал. Она инстинктивно вскинула палочку в его сторону, который не могла контролировать, но опустила ее на первом слове заклинания, а потом все произошло. Оно ударило ее между ключицами вспышкой статического электричества: как разряд электричества, который прошелся от пальца вверх к локтю; его сильная и пульсирующая магия пробежалась по крови. Она почувствовала тепло в груди в то же время, как позвоночник пронзил холод, желудок скрутило.
Гермиона поперхнулась и рукой прикрыла рот. У нее даже не было времени обрадоваться тому, что сдержала рвоту, потому что комната наклонилась и завертелась. Она попятилась назад, все быстрее и быстрее, пока не ударилась спиной обо что-то. Желудок снова скрутило, она начала отчаянно моргать, когда зрение затуманилось, а незнакомые предметы начали наклоняться, раскачиваться и трансформироваться.
— Черт, — она услышала свирепый шепот, который снова повторился, стал громче, когда она рухнула на пол.
У Гермионы перехватило дыхание, она не понимала, что двигалась, пока не упала. Прижала руку с палочкой к груди, растопырила пальцы на другой, чувствуя трещинки на камне и пытаясь прийти в себя.
Она плотно закрыла глаза, глубоко дыша через нос.
— Грейнджер? — звук показался ей странным, словно голос доносился через туман, которым сейчас стал мир весь вокруг. — Грейндже-е-е-е-ер, — снова сказал Малфой, и она расслышала слабо контролируемую панику.
— Я… — она снова плотно сжала губы и покачала головой. Она знала, что ее вырвет. Она всю себя облюет и никогда не поднимется с этого пола. Она не могла даже…