Потную кожу неприятно покалывало от волнения: Гермиона понятия не имела, что это была за женщина, но всё равно боялась за неё. К счастью, следы крови нигде не встречались, но кто-то однозначно промчался здесь ураганом.
Гермиона убрала волосы за уши и застыла. В сообщении на форуме упоминалась чайная чашка: либо очередной тупик, либо наконец нечто стоящее. То, что позволит понять: это не просто бешеная охота и выдавание желаемого за действительное. Гермиона любила факты. Твёрдые, веские, монументальные факты. Такие, как горы.
Её сердце болезненно колотилось в груди с того самого момента, как она открыла входную дверь. Едва она заметила зелёную жидкость, пульс участился, и теперь Гермиона почти что боялась того, чем эта лужица могла оказаться. Подобный страх заводит: это как идти в кино на фильм ужасов, который пугает тебя до смерти, но после которого ты выходишь из зала с улыбкой. Тот самый страх, возникающий при мысли, что одно прикосновение может всё разрушить и в то же время доказать правдивость твоих отчаянных надежд.
Жидкость на ощупь была прохладная и просто мокрая. Не липкая, густая или неоднородная — похожа на воду или чай. Чай с листьями, листьями растения… Эта мыслительная цепочка казалась вполне простой, но иногда Гермионе приходилось обрывать свои мысли, прежде чем они оформлялись во что-то завершённое. Потому что это было нечто глобальное. Это могло быть…
Земляной и насыщенный запах, но с мягкими нотками, которые она не могла идентифицировать. Вообще-то, Гермиона была уверена, что никогда не нюхала ничего подобного. Она пару секунд вглядывалась в зелёные капли на кончике своего пальца, затем, переведя взгляд на окно, сунула палец в рот. Словно не могла смотреть, как делает что-то настолько глупое. Лизнуть то, что могло оказаться неизвестным зельем, было не самой её лучшей идеей. Гарри и Рон решили бы, что их подруга сошла с ума.
Она провела пальцем по языку, и на мгновение ей показалось, что этот вкус ей удивительным образом знаком, но вот окружающий мир исчез. Это длилось не больше секунды, словно перед глазами всплыла картинка и тут же пропала.
Гарри и Рон, с решительным видом стоящие в дверном проеме её квартиры.
Гермиона невидящим взглядом смотрела в окно, затем опустила глаза на свою руку. Делая слишком быстрые вдохи и выдохи, она наклонила голову и снова окунула палец в жидкость.
Гарри в её кухне, половина которой окутана дымом, валящим от плиты — он машет газетой, а Рон смеется где-то за её спиной.
Когда настоящее снова вернулось, её рука тряслась; Гермиона бормотала себе под нос что-то, чего и сама не могла разобрать.
— Ладно, — прошептала она, сделала глубокий вдох и резко выдохнула. — Ладно, ладно, ладно. Дайте подумать… Дайте…
Это… это могло быть тем самым. По крайней мере, оно связано с источником слухов о Доминус Темпорис. Даже если дело не в цветке, это служило доказательством того, что она не зря тратила своё время. Существовало нечто, что оказалось не просто сплетнями, и эти поиски были не бессмысленны. Её надежда на существование растения, способного лечить людей, начала укрепляться и разрастаться. И кроме того, теперь появилась почва для фактов.
Глаза Гермионы были открыты максимально широко, словно она пыталась впитать и запечатлеть каждую деталь. Если Эстребей знала о её появлении, должен был существовать способ контролировать образы, которые ты увидишь. Она провела двумя пальцами по лужице, собирая жидкость — на столе почти ничего не осталось. Затем сунула руку в рот, концентрируясь на подсказке, которая сможет привести к растению.
Её собственные пальцы, медленно переворачивающие страницу. Ковёр рядом с фолиантом был того же цвета, что и в её гостиной. Она читала работу Оливера Си… — книга изменилась, ковер превратился в деревянный пол, её руки затряслись. Сирс О. — в каком-то списке.
Тут Гермиона вынырнула из видения. Едва успев записать имя, она промокнула ладонью остатки чая и слизала капли, думая о том, где именно ей искать растение. Перед глазами полыхнула белизна и разорвалась потоком расплывчатых красок. Боль пронзила мозг и пламенем опалила глазницы. Гермиона очнулась с криком: она лежала на столе, держась за кружащуюся голову.
Что это было? Значит ли это, что растение не существует или, по крайней мере, не в том виде, как ей представлялось? Была ли это некая магическая защита, не дававшая найти его таким образом? Содержалось ли в чае-зелье что-то, что вызвало такой эффект, когда она проглотила слишком много жидкости? Череп был готов расколоться на куски, глаза грозились выкатиться, а мозг вытечь. В течение нескольких секунд она даже не могла видеть от боли.
— Господи, — пробормотала она, возвращая себе самообладание.
Она не представляла, сколько времени прошло между тем, как она взяла себя в руки, аппарировала в магический Лондон и получила доступ к Британскому волшебному идентификационному регистру. Зато она знала, что там имелся деревянный пол, а в её дрожащих руках был список, в котором значились два Оливера Сирса и пять О. Сирсов. Гермиона положила книгу на стол: пока она выписывала адреса, её почерк скакал, а пульс бился в ладонях.
19:12
— Ты так и собираешься там стоять?
— Вообще-то ты могла бы пригласить своих лучших друзей войти. Ты выглядишь так же, как те люди, что пялились на нас на улице.
— Простите, — прохрипела Гермиона и, откашлявшись, отступила в строну.
Взгляд Рона говорил о том, что у неё проблемы с головой. В глазах Гарри явно читалась обеспокоенность.
— Благодарю. Я чувствую, что мне безумно рады.