Он наклонился к ее пухлым губам.
— Я заставлю тебя забыть их. Я покажу, что я правильный для тебя мужчина.
— Я здесь не для романтики. Я не хочу этого.
Черт возьми, она этого не хотела. Ее бешено бьющееся сердце и прерывистое дыхание говорили об обратном.
— Поцелуй меня, Тори. Поцелуй меня один раз. И если это будет не так приятно, как я думаю, если ты не хочешь большего, я уйду.
Это была ложь. Ни единого шанса. Он слишком хотел ее, чтобы отпустить, но ей нужно было утешение в этой маленькой лжи.
— Ты не скажешь им, что я лгала? — ее голос был почти умоляющим.
— Нет, если ты меня поцелуешь.
Она судорожно вздохнула.
— Хорошо. Только один раз.
Все его тело подпрыгнуло от предвкушения. Это было началом его жизни. Один поцелуй. Одна женщина. Навсегда.
Он подождал, пока она встанет на цыпочки, касаясь руками его лица. Она изучала его, словно запоминая момент. Кончики пальцев прошлись по его подбородку, прежде чем ее большой палец коснулся его нижней губы.
— Я думаю, ты самая красивая женщина в мире, Тори. — Он не собирался играть или притворяться, что не любит ее. Она должна знать, что каждое мгновение ее жизни, начиная с этого дня, он будет думать о ней, желать ее.
— А я думаю, что ты сумасшедший. Я верну платье и драгоценности обратно. — Она коснулась его губ своими.
Он нахмурился и отстранился.
— Нет, не вернешь, и это не поцелуй.
— Цыц, я не закончила, — его губы быстро встретились с его. — И да, я верну их. Это не обсуждается.
— Ты думаешь, это переговоры?
— Разве нет?
— Нет, любимая. Некоторые вещи не подлежат обсуждению. Некоторые вещи требуют доминирования, и пришло время показать вам, что я имею в виду.
Он обхватил ее затылок, сжав пальцами ее нежную шею, и приблизил свой рот к ее губам. Она использовала слово «завоевание». Он собирался показать ей, что это на самом деле означает.
***
Сердце Тори забилось быстрее, когда его голова опустилась ниже, и его губы впечатались в ее губы. Она почувствовала, как возбуждение разлилось по ее венам. Ей не нужно было больше возбуждаться. Она не могла ясно мыслить с того момента, как поняла, что осталась наедине с Каллумом и что он больше не будет играть вежливо.
Он знал, что она солгала о своей помолвке. Она выглядела дурой, но он не смеялся над ней и не говорил, что она никогда не нуждалась в защите от него. Нет. Он доказывал ее правоту, вторгаясь в ее пространство и заставляя все ее тело оживать под его прикосновениями.
Его рот накрыл ее, жар пробежал по ее коже, как молния.
Ее и раньше целовали, но никогда так. Сначала мягко, но Тори почувствовала его скованную силу. Когда он целовался, он не просто двигал губами. Все его тело напряглось, заставляя ее скользить по нему. Большими руками он притянул ее ближе в свои объятия, лаская ее спину и обхватывая изгибы ее бедер. По-видимому, по собственной воле, ее руки обвились вокруг него, ее груди прижались к его твердой груди.