— Melisse! — воскликнул Искусник, и заветное слово сорвалось словно само собой. — Тэльмиэль! Я здесь!
И в ответ в сердце зазвучала радость, столь бурная и яркая, что он не смог разобрать, собственные ли это эмоции или той, что его искала. Да и какая, в сущности, разница?
— Атаринкэ! — был ему ответ, и почти сразу он почувствовал, как дева смутилась.
Что, в общем-то, было нисколько не удивительно.
— Где ты? — спросил он ее. — Как мне найти тебя?
И словно эхо донесло до него отголосок, ее нежный, ласковый, такой манящий голос:
— Я приду на ту же площадь, где была вчера, через полчаса.
— Я буду там! — ответил ей Искусник и завершил осанвэ.
***
Всю дорогу до площади он прикидывал, что следует сделать в первую очередь. Признаться в тех чувствах, что испытывает к ней? Пригласить на прогулку? Или лучше сначала познакомиться с ее родителями?
Сердце его колотилось, норовя вырваться из груди, однако голова как будто оставалась спокойной и рассудительной. Или ему так только казалось? Атаринкэ то шел размеренным, степенным шагом, то едва не бежал. К тому моменту, когда впереди показались заветные фонтан, беседка и дерево, он уже ни в чем не был уверен.
Рванувшись вперед, он выбежал на площадь, но тут же убедился, что Тэльмиэль еще не пришла, и, переведя дух, устроился на скамейке, и принялся ждать.
Прямо над головой пышным розовым пологом раскинулись цветущие сливы. Атаринкэ прикрыл глаза, вызвал в памяти образ Тэльмиэль и почти сразу почувствовал, как непонятное, непривычное волнение в груди испаряется, а вместо него приходят покой и счастливое умиротворение. Она его melisse, его половинка, а это значит, что все у них обязательно будет хорошо!
Едва он успел об этом подумать, как в звенящей, одухотворенной величием мгновения тишине раздался легкий, быстрый топот ног. Искусник сразу узнал этот звук. Он вскочил, нетерпеливо всматриваясь вдаль, и, не прошло и нескольких секунд, как на площадь из переулка выбежала его Тэльмиэль.
А дальше все произошло словно само собой. Все расчеты и планы оказались лишними и бесполезными. Атаринкэ распахнул объятия, и его любимая бросилась к нему навстречу. Впрочем, не добежав всего пару шагов, остановилась, и тогда он не сомневаясь ни мгновения, сделал эти два последних шага сам. И его Тэльмиэль, улыбнувшись нежно, взволнованно и чуть-чуть смущенно, спрятала лицо у него на груди.
Атаринкэ обнял ее, всем сердцем, всей душой ощущая, что здесь и сейчас, в это самое мгновение он достиг наконец самой полной и совершенной гармонии, каковая существует на свете, а мир обрел целостность.
— Melisse, — прошептал он и замолчал, не зная, что еще добавить. А главное — надо ли?