— Не нравится? — тем же тоном, каким ругал за шумные игры в детстве, спросил отец.
Силмэриэль вздрогнула и обернулась, чтобы изо всех сил ударить кулаком по стене от острого разочарования. Она надеялась увидеть его рядом. Пусть говорит, что хочет, лишь бы помог хоть чем-то.
Ей было до тошноты и слабости в ногах неприятно смотреть на мучения несчастной смертной, избавить ее от них почему-то не получалось, только самой пришлось сесть на пол, держась за живот и прикусив губы, чтобы тоже не кричать. Наверное, темным не дано… облегчать страдания и врачевать, она не может, по крайней мере, только чувствует себя, как будто родила парочку детей.
— И хорошо, что не нравится, — словно зачитывая рецепт эликсира, продолжил Саруман. — Расхочется бегать за смертными.
— Иди готовь свою глину, папа!
Силмэриэль сама не поняла, как сумела спокойно, лишь чуть невнятно из-за сжавшихся зубов, выговорить это, и, морщась от металлического вкуса, выплюнула на пол кровь, прямо в нарисованное услужливым воображением обрамленное длинными седыми волосами бесстрастное лицо.
Что-то спавшее внутри неожиданно помогло ей, словно поддержало сзади, не дав упасть, и мягко подтолкнуло вперед, хотя тьма и не может… помогать и облегчать боль.
— Я покончу с этим… прямо сейчас. И все будет хорошо, — с почти искренней нежностью в голосе пообещала Силмэриэль, поднимаясь на ноги. Ставшие полностью нечеловечески черными глаза не отражали ни дрожащего света факела, ни расцветшей на губах улыбки.
Опасливо просочившийся за решетку орк — ей впервые удалось напугать этих тварей не меньше Сарумана — почтительно протянул грязный, как и все у них (наплевать, это не имеет значения) остро наточенный нож, и, пятясь задом, исчез быстрее, чем она успела процедить «пошел вон». Она сначала поможет смертной обрести покой — что бы там отец ни пытался сказать, мерзкий полуорк не успеет умереть за это время.
— Иди в… Ангбанд, папа! Или делай все сам!
Но он потом может… Да что он сделает? Папа уже… сделал с ней все, что только можно, и пугать больше нечем. Страх и отвращение растаяли, как солнечный свет в полумраке Ортханка, согревающая странным болезненным теплом тьма помрачила сознание, оставив лишь кружащуюся голову и покалывающую раскаленными иглами кончики пальцев силу.
Раздражающий и заставляющий без конца сомневаться в себе голос отца наконец смолк, словно отразившись от непроницаемого купола. Ему было больно от отдачи… очень хотелось бы верить.
— Спасибо, Владыка Тьмы… — прошептала Силмэриэль, чуть заметно поклонившись. Глупо… но если бы кто-то когда-то и стал ей помогать, то точно не Эру.
***
— Похороните ее, быстро! Или сожрите, если папа плохо вас кормит. Только не при мне.
Все еще властвующая в ее душе тьма произнесла странную шутку, не дав осознать сказанное. Или это была не шутка? По-прежнему необычно почтительные и пугливые орки зарычали, обнажая желтые клыки в ответ на самопроизвольно растянувшую ее губы точь-в-точь такую же усмешку, и кланяясь, попятились назад, спеша освободить дорогу.
Запах засыхающей крови не вызывал рвотных позывов. Силмэриэль лишь досадливо поморщилась, глядя на безнадежно испорченное темно-бурыми пятнами платье, ставшая жесткой влажная ткань неприятно холодила. И, переведя взгляд на еще более отвратительного зеленовато-коричневого полуорчонка, слабо дышащего у нее на руках, медленно прошла сквозь строй раболепно кланяющихся и отскакивающих с пути орков.
Неровные, как в природных пещерах стены подрагивали перед глазами, то ли от еще не прошедшего опьянения, то ли от наваливающейся усталости. Тьма покидала ее, заставляя все больше кривиться и задерживать дыхание… еще чуть-чуть, и запах металлической окалины из расположенных рядом с отцовской лабораторией мастерских поможет не расстаться со съеденным сегодня.
— Я не разочаровала тебя, папа?
Стараясь унять усиливающуюся дрожь и расшевелить дававшую в последнее время силы ненависть, Силмэриэль заглянула в как всегда непроницаемые глаза с постыдным и унизительным желанием увидеть там что-то помимо собственного отражения. Словно ничего не услышав, отец молча забрал из ее рук скользкого от подсохшей слизи полуорка и аккуратно положил на каменный стол рядом с уходящей в нишу в стене емкостью с серо-коричневой жижей.
И это… это все?
Нет.
Силмэриэль вскрикнула, не удержавшись на ногах. Отец все так же молча и не меняясь в лице наотмашь ударил ее посохом по голове, заставив на миг ослепнуть и потерять равновесие. Вспышка острой боли пронизала все тело до искр из глаз, отдавшись тошнотворной резью в висках — теперь еще и собственная липкая и горячая кровь намочила волосы, просачиваясь за ворот.