Как же я хочу принять датур. Вновь почувствовать знакомое жжение в носу, отправляющее меня в сладкое забытье. От мысли о наркотиках всё тело пробирала предвкушающая дрожь, вот только этим надеждам, видимо, не суждено сбыться. Я готова была волосы на голове рвать, лишь бы хоть как-то отвлечься от отвратительной реальности.
Нужно дышать. Игнорировать эти иглы, ежесекундно впивающиеся в мой череп, ножи, словно режущие меня изнутри и заставляющие стискивать зубы от нестерпимой боли в каждой клеточке тела.
Дыхательные пути будто ссохлись, я чувствовала, как каждый вдох и выдох проходился наждачкой по всей грудной клетке, заставляя рёбра почти что дрожать, изнемогая от недостатка кислорода.
Дыши, чёрт побери!
Нужно верить, что это просто, не дать сорваться с уст ни одному хрипу от мучений, только усугубляемых добавившейся ломкой.
Да, меня жутко ломало, чёрт побери. Я окончательно стала зависимой, и, хоть и внутренне успокаивала себя тем, что все эти мысли из-за боли, на самом деле это было не так.
Я хотела датур так сильно, что готова продать душу дьяволу, лишь бы получить эйфоретик. Забирайте у меня всё, но только избавьте от боли и этой агрессии, что засела во мне с первого же дня ломки.
Осталось последнее занятие на сегодня. Я обязана вытерпеть и дождаться его, ничем не выдав себя перед остальными. Ведь если Макгонагалл заметит неладное, то тут же отправит меня на лечение. Сколько секунд понадобится мадам Помфри, чтобы понять, что главная староста наркоманка? Ставлю на три, ведь меня стошнит от первого же её зелья, которое она непременно вольёт в меня за секунду.
Пальцы, до боли сжимающие юбку, всё равно продолжали неконтролируемо дрожать — я уже ничего не могла поделать с этим тремором ещё со вчерашнего вечера. Сидя на уроках, я давно бросила попытки что-то писать, привлекая к себе внимание из-за постоянно вылетающего пера из моих рук, и просто сидела, внутренне считая минуты до конца этого ада и всеми силами держась, чтобы не отключиться прямо за партой — возможность сна покинула меня этой ночью.
Пять дней. Вот сколько потребовалось, чтобы вернуть меня в ад августа, который я чудом пережила. Настанет ли чудо, которое меня спасёт на этот раз?
Тщетные поиски в библиотеке за последние дни не дали мне ни малейшей зацепки, словно никто за всё время волшебного мира не сталкивался с похожей проблемой. С каждым новым томом я всё сильнее теряла веру и всё больше убеждалась в том, что мне необходим Блейз. После того, как меня вывернуло завтраком в женском туалете, я оказалась в той степени отчаяния, что была готова ползать в его ногах, лишь бы получить хоть одну дозу. Хотя бы ещё три дня жизни без боли, ещё один шанс на поиски ответа, потому что сейчас перед глазами всё плыло так сильно, что я не могла даже читать, не то что решать наисложнейшую задачу в жизни.
Как назло, Блейз словно испарился пару дней назад, в аккурат перед тем, как я начала заживо сгорать. Он не появлялся ни в нашей башне, ни на уроках. Очевидно, что его вообще не было в Хогвартсе. Не знаю, как он убедил Макгонагалл дать ему разрешение покинуть школу, но то, что его не объявили скрывающимся преступником, говорит о том, что ему таки удалось уговорить директрису. Пронырливые слизеринцы, где их носит, когда они так нужны?!
— Гермиона, ты в порядке? — шепот Джинни, сидящей справа от меня.
Не нужно и голову поднимать, чтобы почувствовать на себе её очередной обеспокоенный взгляд. Который раз за сегодня она задаёт мне этот вопрос? Будто не знает, что ответ будет один и тот же:
— Да.
Одно слово, а на горло тут же легла чья-то невидимая рука, сжавшая его с такой силой, что пришлось жадно втягивать воздух носом, чтобы не начать кашлять.
— Я же вижу, что это не так, — тёплая рука Джинни легла мне на плечо, чуть сжимая. — Гермиона, что с тобой?
Вдох и выдох.
— Всё нормально! — огрызнулась я, не в силах контролировать раздражение.
Дыши, слабачка. Просто дыши.
Сумев побороть очередной приступ судорожного кашля, так и норовящего подобраться к горлу, я подняла голову, тут же натыкаясь на строгий взгляд Макгонагалл, стоящей между рядами парт.