— Он был с Линдой, — произнесла я спустя несколько минут. — Наверное, ты был прав насчёт него.
— Он и до этого был с Линдой. Что же теперь изменилось?
Я глубоко вдохнула, и получилось нетвёрдо. Мне давно не приходилось плакать: привыкла всегда держать себя в руках, что бы ни случилось, ведь у Ники больше никого не осталось. Приходилось быть сильной. А теперь словно плотину прорвало.
— Он говорил, что если я отчислюсь, то мы с ним будем вместе. Говорил, что не может смотреть на меня рядом с вами.
— Избавлялся от конкурентов, — усмехнулся Эл.
Я отвернулась от него. Эта мысль приходила и мне в голову, но я не хотела верить, что он действительно мог играть моими чувствами, чтобы было легче дойти до финала нашего странного соревнования.
— Он использовал тебя с самого начала, — заметил дракон. — Во время испытания рассчитывал пройти засчёт твоих знаний и навыков. Вчера вы вместе делали задание — он тебе хоть немного помогал?
Я промолчала, и дракон тихо ответил:
— Вот потому и не стоит тебе с ним общаться, потопит как только решит, что в тебе больше нет никакой пользы.
— Откуда ты знаешь? — спросила я с вызовом.
— Я Лоран, — коротко ответил дракон.
Он — Лоран и в некоторых случаях может даже читать мысли, а уж почувствовать настроение человека для него — раз плюнуть. Слёзы снова подкатили к горлу, но на этот раз я справилась с собой и просто уткнулась дракону в грудь. Но через несколько шагов он раздвинул нашими телами свисающие лианы и вышел на поляну, едва освещённую звёздным светом. Поставив меня, босую, на траву, он вытянул вперёд руку — и отовсюду повспархивали сонные светляки. Для них ещё было рановато.
Светляки летали по полянке, и я невольно задержала дыхание. По центру стоял белоснежный фонтан и тихо журчал небольшим потоком воды, вокруг него расположились такие же белоснежные скамьи, а чуть дальше — широкая двухместная качеля, увитая цветами. Лораны знали толк в природной красоте. Почему-то я была уверена, что эта часть сада принадлежит именно им.
— Я хотел извиниться за своё поведение, — неловко произнёс Эл, нехарактерно для самого себя отводя взгляд.
Почему-то мне стало стыдно. В конце концов, он ведь просто хотел предупредить, как до этого — с тайным клубом, куда действительно не стоило ходить.
— Это ты меня прости, — я присела на корточки перед фонтаном и плеснула себе в лицо холодной водой. — Мне нужно было прислушаться к тебе.
— Я мог и ошибиться, — он присел рядом, и в беспокойной глади воды я увидела его отражение. — То, что Алек был с Линдой, может быть эффектом действия паутины.
Я усмехнулась и покачала головой.
— Паутина усиливает естественное влечение, это очевидно. Но мне он отказал.
— Что?! — глаза Эла расширились. — Так он тебя ещё и отшил, что ли?!
Я пожала плечами.
— Сказал, что между нами ничего не будет, пока я не избавлюсь от своих верных стражей.
— Не могу сказать, что мне такое определение неприятно, — отозвался Эл. — Может, доделаем задание?
Он встал и протянул мне руку в ответ на удивлённый взгляд, после чего подбородком указал на качелю. Я кивнула. Сев рядом, мы оттолкнулись и, покачиваясь, соединили пальцы.
— От тебя почему-то течение силы более спокойное и стабильное, — заметила я. — Только не возьму в толк, почему. Ты ведь, как мне казалось, более эмоционален, чем Ной, и всё должно быть ровно наоборот.
— Дело может быть не только в эмоциональном равновесии.
— А в чём ещё?
— Мало ли, — ответил он таким тоном, что становилось ясно: ему есть, что сказать по этому поводу.
— Ну скажи, — я толкнула его плечом, но он упрямо заявил:
— Да мне откуда знать, я никогда этим не занимался! Лучше брошюрку почитай, которую Клэр написал специально для таких случаев.
Скрывает что-то.
— Ну и не говори, — хмыкнула я, сильнее раскачав качелю. — Через пальцы льётся, как сквозь трубочку. Давай теперь через ладони попробуем.
Он скользнул пальцами между моих пальцев, и наши ладони сцепились в замок. Я смутилась от такого интимного жеста, но соединять ладони так действительно было намного удобнее.
Сила потекла между нами, как естественный круговорот, и на душе стало теплее. Медленно покачиваясь, мы держались за руки и молчали. Казалось, этот круговорт, этот взаимообмен — и есть невысказанные слова, но я отчаянно не могла уловить их смысла.