— Ты позвал меня для того, чтобы восхищаться прелестями осени? Альбус, я был занят. Скажи, что я не просто так проделал этот путь, — на лице Северуса играла скептическая ухмылка, которая возникает у молодых людей, которым чужда старческая сентиментальность.
— Северус, не брезгуй слезливой меланхолией старика. В моем возрасте ты будешь таким же, вот увидишь.
— Я не доживу, у меня работа вредная, — сыронизировал Снейп.
— Да брось, Северус, ты ведь молодой человек. Получать радость от жизни можно и на вредной работе, и в любом возрасте. Было бы желание. — он лукаво уставился на него поверх своих очков. — У меня же получается.
— Альбус, к чему весь этот разговор? — заметно посерьезнев, спросил Снейп.
Он чувствовал, что старик начинает опасно балансировать на границе дозволенного Северусом участия.
— Уж не по-отечески ли ты хочешь направить меня на путь истинный?
— Нет, Северус, я не стану этого делать, и совсем не потому, что ты не сможешь оценить моего рвения. Отнюдь. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо. И я знаю, на что способно твое отважное сердце и твоя страстная душа.
— Альбус, прошу тебя, не нужно нравоучений, даже если они так ловко замаскированы под личину добродетельной опеки. Я не нуждаюсь в ней.
— Я думаю, что в ней иногда нуждаются все, даже я.
Альбус смотрел на своего визави с добротой и сожалением. Сожалением о том, что и его, Северуса, он когда-то упустил так же, как Тома. Поступил жестоко, оттолкнув в очередной раз, пренебрегая частным ради общего. Сделав его частью такого совершенного, отлаженного, абсолютно бездушного, но такого необходимого механизма, призванного изменить ход истории. И он, Северус, недолюбленный и недолюбивший, не успевший осознать вещи такие простые, но вместе с тем такие важные для правильного «вызревания» души и сердца, сейчас, уже будучи взрослым, сильным мужчиной ощетинивался тысячами острых ядовитых шипов, стараясь закрыть ото всех свою ранимую душу при любых попытках участливого сочувствия. Альбус чувствовал, что стареет. И действительно откуда эта меланхолия?
— К чему весь этот осенне-мелодраматический треп? — Северус начал ощущать жалость к себе. Он не выносил этого чувства, стараясь двигаться только вперед, не оборачиваясь на прошлое в поисках детских обид и комплексов, с целью осознать, принять и простить. Он многое осознал, многое принял, но вот простить… никогда. Это «никогда» определяло в последнее время цель его существования. «Так что не лезьте ко мне в душу».
— Прости старика с его запоздалым сочувствием.
Выражение лица директора изменилось с меланхолически-задумчивого на деловито-рассудительный.
— Я заметил, что вы поладили с мисс Валентайн? Приятная девушка.
Северус всем телом ощущал, как Альбус мягко пытается подвести его к чему-то важному. Он напрягся в ожидании самой просьбы.
— Северус, я хотел попросить тебя.
При этих словах уголки губ зельевара дернулись в саркастической ухмылке, а по телу разлилось спокойствие от того, что, наконец, все встало на свои места. И он, Северус Снейп, лучший агент Дамблдора, опять на задании, а все эти сопливые рассуждения «если бы да кабы» — не про него. В душу начинает заползать мерзкое сочувствие к себе, проникая в самые сокровенные уголки, отравляя ее жалостью и сомнением, чего Северус никак не мог допустить. Многие годы тренировок, а сердце, как маленький ребенок, прельщённый конфеткой, рванулось к теплу и ласке. Затрепыхалось так некстати. «Фу, на место…» — и оно, начав успокаиваться, опять залезло в свой дальний темный уголок до следующего приступа всея любви Альбуса Дамблдора в надежде.
— Присмотри за ней.
— Это просьба Фаджа? — не без иронии поинтересовался Снейп.
— Нет, Северус, моя.
Альбус был сдержан и абсолютно серьезен. От того сентиментального старика не осталось и намека, разве что его невыносимо голубые внимательные глаза.
— А причину твоего интереса к ней я могу узнать? — Северус был удивлен просьбой. Он не то чтобы был против, просто опять недосказанность и секреты. «Достали все эти квесты».
— Я пока не знаю точно, что именно ищу. Я хочу, чтобы ты присмотрелся к ней: сделал выводы, дал оценку ее способностям. В общем, все, что ты сможешь о ней выяснить.
— А что, при поступлении на работу ты не завел на нее досье? Я думаю, там есть исчерпывающая информация. Зная тебя-то.
Снейп внимательно смотрел на Альбуса, считывая его реакцию, чтобы понять, что же действительно кроется за этой просьбой.
Альбус, как обычно, был выдержан, спокоен и непроницаем. В особо напряженные моменты он так ловко включал старческий маразм, что Северус обычно не выдерживал и капитулировал к себе расставлять все по полочкам в одиночестве.