Натали поднялась по ступенькам, их было двенадцать. Дурацкая привычка с детства считать все подряд. Зачем ей нужен был этот хлам в голове она не знала, так как все эти бесконечные подсчеты проводились автоматически, на уровне безусловного рефлекса. Постучав серебряным молоточком в дверь, Нат застыла в предвкушении.
— Ну, наконец-то.
Она не успела опомниться, как оказалась в крепких объятиях. Пол схватил ее на руки и втащил в дом.
— Дурак, поставь на место, — Нат смеялась над вечными попытками друга схватить ее на руки.
Однажды она поинтересовалась откуда такая тяга. Пол пояснил, что она такая маленькая и хрупкая, что в нем просыпается первобытный мужчина-защитник и отсюда такое стремление всюду таскать ее на плече. Она, конечно, понимала, что это не так. И связано это, скорее всего, с тем, что Пол относился к ней как к младшей сестре, которую потерял так рано. И Нат досталась вся его нерастраченная братская любовь.
— Я уже решил, что ты передумала и не приедешь.
— Не дождёшься, — усмехнулась она, уже обретя твердую почву под ногами.
Натали обняла друга и уткнувшись носом в его грудь, вдыхала такой знакомый и такой родной запах.
— Я так соскучилась.
Она подняла на него глаза, любуясь его любимым лицом, в котором знала каждый изгиб, каждую морщинку.
— А как я соскучился, ты мне даже сниться начала, Сэм ревнует сил нет.
— Как у вас дела? Похоже все наладилось.
Нат интересовалась совершенно искренне, эти двое идеально подходили друг другу, в этом она была совершенно уверена. Она оглянулась вокруг.
— Кстати, где он?
— Он сильно извинялся, что не сможет побыть с нами на Рождество. У него какие-то семейные проблемы. Что-то с его старшим братом. Ну, ты же знаешь какой он скрытный. В общем, я не стал вдаваться в подробности. Но он шлет тебе тысячу приветов и обнимашки.
— Как у тебя?
— Все в порядке. Знаешь, никогда не думала, что окажусь по другую сторону баррикад. Тем более после моего хулиганского детства. Это определенно мне в наказание, — она засмеялась, присаживаясь на диван в гостиной, в которую они неспешно вошли, оживленно беседуя, словно боялись потерять хотя бы минуту такого драгоценного времени, которое обрели после долгой разлуки.
— Да брось, я не о твоей работе училкой. Хотя знаешь, я был несколько удивлен, если не сказать больше. Ты всегда крутилась в высших кругах, занималась искусством, политикой, а тут – бац все в корне поменяла, махнула черт знает куда. Какие-то секреты. Ты точно в какую-нибудь секту не угодила? Я пару раз даже порывался нанять частного детектива, чтобы он все выяснил. Но твое не омраченное сектантской ересью сознание, которое ты пару раз продемонстрировала мне при наших коротеньких встречах, успокоили меня. Скажи мне, что все хорошо.
— Так, а я о чем? Говорю же, все хорошо.
Натали накрыла его большую ладонь своей маленькой теплой ладошкой, мягко вглядываясь в его глаза, как будто проходила испытание на детекторе лжи и пыталась подкрепить свои слова визуальным контактом.
— Ладно, проехали. Ты же знаешь, если тебе будет нужна моя помощь я сделаю все и даже больше.
— Я знаю, — ответила Нат.
— А как на личном фронте? Там, наверное, полно молодых и неженатых профессоров?
— Да какой там. Не женатых до хрена, а вот с молодыми напряг. Так что я веду сугубо аскетичный образ жизни. Даже мое целомудрие под такой надежной защитой, что иногда хочется на время попасть в сексуальное рабство, — она засмеялась.
— Ух ты, но ведь всегда можно все бросить и вернуться к прежней жизни. Я бы сказал, вы что-то скрываете, мисс Валентайн.
Пол лукаво прищурился и Нат поняла, что он, как гончая взял след, и ей будет сложно запутать его, петляя, как заяц в поле. Да и нужно ли? Может быть вот оно решение – выговориться.
Видя сомнение, промелькнувшее на лице подруги, парень поднажал.