Северус в коронном извороте приподнял бровь, изобразив сарказм, в той крайней его степени, которая с легкостью переходит в гнев. Чуть помедлив, чтобы дать ей возможность в полной мере осознать свое недостойное взрослой образованной девушки поведение, он извлек из шкатулки несколько свитков и, поглощенный чтением, опустился в кресло, стоявшее возле широкой кровати. Натали не без удовольствия отмечала, что похоже с подарком она угадала. Через несколько минут Северус с недоумением посмотрел на нее:
— Где ты это взяла?
— Они показались мне весьма занятными. Надеюсь, я не переоценила их значимость?
— Да нет, напротив… Ты вообще понимаешь, что это? Я, конечно, не совсем уверен, мне нужно немного больше времени, но… — он просматривал полученные в пользование рукописи с явным интересом. — А на сколько правильный перевод? Кто его вообще делал?
Северус поднял на нее глаза и, отложив свое чтиво, строго спросил: — И все же, где ты это взяла? Даже для черного рынка, информация, хранящаяся на этих страницах, большая редкость, — он подозрительно нахмурил брови и прищурил глаза глядя на нее. — Натали…
— Я же тебе рассказывала, что ездила с Полом в Египет, на раскопки, которые проводились в гробнице какого-то влиятельного жреца. Я подумала…
— Ты подумала? — он с упреком смотрел на нее. — Ты, что их украла?
— Ну, почему сразу украла. Просто взяла без спроса, так вроде лучше звучит? — Нат подняла брови в попытке сыграть на его интересе к подобным артефактам, который с лихвой должен был пересилить неудобную правду о способе их получении. — Северус, что за приступ праведного гнева? На черном рынке ты небось не очень-то придираешься к происхождению интересующих тебя вещиц? Или я ошибаюсь?
— Что и у кого я покупаю на черном рынке – не твоего ума дело. А вот твое аморальное поведение меня волнует.
— Ой-ой. Слушай, давай проясним некоторые детали. Если бы эти свитки официально были внесены в опись, тогда да – это называется воровством. А вот, если каким-то чудесным образом они туда не попали, ну, скажем, затерялись, то это – просто взять без спроса. Такая постановка вопроса тебя устроит? Или мы и дальше будем препираться, обсуждая тяжесть и низость моего поступка? — она приподняла брови, довольная четкой аргументацией, в ожидании его вердикта.
«Никак опять сделка? Вот ведь засранка. И ведь не поспоришь».
Ему очень хотелось оставить свитки у себя и изучить поподробнее в более спокойной обстановке, так что ее аргументы в пользу «наших» с натяжкой, но удовлетворили его. Ценность полученных в пользование древних текстов в разы превысила доводы, вдруг, так неожиданно разыгравшегося актерского таланта его всегда такой тихой и не приметной совести.
— Мне придется серьезно заняться твоим поведением.
Он потянул ее за руку к себе и, обняв за талию, посмотрел в глаза.