— Не особо… но в понедельник уезжаю домой.
— Да-да, как раз в понедельник мне тоже надо будет уехать. Поэтому постараемся успеть за эту неделю. Ты не против?
— Конечно, нет. Что вы.
— Отлично. Осталось только добраться до общежития, — он криво усмехнулся.
Воцарилось молчание.
— Может, вы хотите мороженного? А то, пока я доберусь до холодильника, оно окончательно растает.
Кирилл потер руки.
— Ну, давай, поедим. Все равно время надо как — то убить.
Ксюша достала из машины пластмассовое ведерко полное мороженого с розовыми разводами малинового варенья.
— Вы любите малиновое?
— Без разницы. Для меня любое мороженое просто мечта, — сказал он неожиданно весело, сжимая пластиковую ложечку.
Они сели на переднее сидение его машины. На зеркале заднего вида на длинной цепочке висела смешная розовая собачонка с сердцем в зубах.
— Забавный брелок, — улыбнулась девушка, — мне сестра точно такой подарила 14 февраля.
Наумов промолчал. Он решил не уточнять, что эту безделушку ему невеста подарила.
— У тебя большая семья, да?
— Да, даже слишком.
Он улыбнулся, поковыряв мороженное ложечкой.
— Трудно, наверное?
— Еще как.
— Я один в семье. Всегда хотел иметь брата или сестру, — он помолчал, — моя невеста тоже из большой семьи. И тоже не в восторге.
Ксения скрыла свою неприязнь к виртуальной невесте, и произнесла:
— Над семьей надо работать и отстригать все сухие отростки, так мама говорит. И когда она об этом вспоминает, я всегда представляю себе старый, запущенный сад. Вынести из всего этого я могу только одно. Прежде чем выходить замуж, надо изучить корни саженца, и проверить его совместимость с другими обитателями сада.
Кирилл засмеялся.
— Да, так оно и есть… семью создать трудно, а удержать ее еще труднее. Но я и мой саженец идеально подходим друг другу. Более здорового и ухоженного розового куста нет в мире. Теперь она хочет проверить мою совместимость с ее садом, тем, в котором она выросла.
— Встреча с родителями… да, серьезно. Желаю вам удачи. Кажется, вы действительно ее любите.
Кирилл задумчиво выгребал мороженое со стенок ведерка, и не считал нужным отвечать.
Ксюша, потерявшая последнюю надежду, улыбнулась, и потянулась за мороженным.
— А у тебя кто — нибудь есть? — вдруг спросил он.
Девушка взглянула в его глаза, и натянуто улыбнулась вновь.
— Нет, сейчас нет…
— Почему?
— Отношения изматывают меня. Это мешает полностью отдаться творчеству…
— Никогда не замечал.
— Ведь вы уже профессионал.
— Вряд ли только из-за этого. Нет, ты все-таки права. Был у меня один случай. Я тогда так влюбился, что ни есть, ни спать не мог. И уж тем более рисовать. Жуткая депрессия. Ужасное состояние. Странно, но с Наташей все не так. ой, машина!
И прежде чем Ксения осознала что-то, Наумов выскочил из салона, наперерез одинокому автомобилю.
Машина притормозила около голосующего Кирилла. Ксения тоже вышла из его авто, и подошла к попутке.
— Вы довезете ее до института? — хмуро спросил Наумов у круглолицей водительницы.
Та, очаровательно улыбнувшись, кивнула.
— Конечно, можете не беспокоиться.
Кирилл повернулся к Ксюше.
— Тебе пора, — сказал он.
Та едва заметно кивнула, и села в машину. Он остался стоять на дороге. Ксюша обернулась. Он смотрел ей в след.
11.