— К целителю, — поправила я со слабой улыбкой.
Лекари могли пользоваться мазями с магической составляющей, но магией не владели. Поэтому лечили в основном народными методами. То ли дело целители. Такие люди могли излечивать прикосновением. Убирать ушибы, сращивать кости, заживлять раны… Кстати, Бетти обладала даром целительства, как и её отец, и несмотря на отсутствие практики вполне могла лечить небольшие травмы. Но идти за помощью к ней было бы чистым самоубийством. По вполне понятным причинам.
Как и к её отцу, кстати. Его вообще лучше было не трогать — чем дольше я не буду к нему подходить, тем дольше он не вспомнит о существовании своей милой маленькой квартирки, которую мы сейчас заняли с Ники. За своими исследованиями он мог просиживать даже не сутками — месяцами, не покидая лаборатории. А на случай усталости у него был предусмотрен диван.
Словом, то, что в Молвасе случайно оказался практикующий целитель, меня бесконечно радовало.
Узкие улочки вели меня вдоль стен стоявших вплотную домиков, увитых диким виноградом. Мимо аккуратно высаженных в вазоны клумбочек, расположенных на крылечках и небольших террасах. Молвас всегда вызывал у меня чувство некой защищённости и уюта. Казалось, что город спрячет ото всех опасностей, укроет от непогоды… Помню, в детстве я мечтала, что однажды смогу жить в этом гостеприимном городке, а не в холодном особняке моего отца.
Гулять по Молвасу всегда было приятно… Даже сегодня я получала определённое удовольствие от прогулки, хотя каждый шаг давался мне с трудом. Да, нога болела значительно слабее, чем прошлым утром, но боль всё равно была почти нестерпимой. И мне чудом удавалось держать лицо. К тому моменту, когда мы наконец дошли до нужного дома, на лбу у меня выступила испарина, и я довольно тяжело дышала.
Оказавшись на крыльце, я промокнула лицо, выровняла дыхание и лишь после этого трижды постучала. Дверь распахнулась почти сразу. На пороге стояла улыбчивая женщина с волнистыми каштановыми волосами.
— Доброе утро, — поприветствовала она нас, продемонстрировав ямочки на щеках. — Вы, наверное, к Филиппу?
Я на миг замерла, не сразу сообразив, что Филипп — это, вероятно, и есть тот самый целитель, который «молод и статен». Но, догадавшись, кивнула.
— О, чудесно! — обрадовалась она. — Ко мне вчера заглядывала Патрисия, рассказывала про несчастную девушку с больной ногой. Признаться, я ждала вас вчера вечером.
— Но нам сказали, что приём ведётся только по утрам, — возразила я.
— Верно, милая, — кивнула она, пропуская нас внутрь. — Приём по утрам. Но у тебя же так сильно болела нога…
Я растерялась и даже не нашлась, что ответить. Ну, то есть, какой мне резон приходить в чужой дом вечером, зная, что там нас всё равно не примут? Но женщину моё молчание нисколько не смущало.
— Кстати, я Матильда, — улыбнулась она. — А вы, наверное, Бетти и Ники?
С трудом вспомнив, что именно так я вчера представилась у аптекаря, я поспешно кивнула. Вдова чуть прищурилась, но заострять внимание на моей реакции не стала.
— Сильно болит? — поинтересовалась она участливо.
Сглотнув, я оглядела прихожую. Помещение было небольшим, но при этом довольно уютным. Вдоль стен теснились три двери, и шкаф, а наверх уводила узкая лестница. И никаких обозначений того, где же именно мог вести приём целитель.
— Я использовала мазь, — пробормотала я. — А можно мне уже…
— Филиппа сейчас нет, — огорошила Матильда. Видимо, моё лицо вытянулось слишком уж красноречиво, потому что она поспешила успокоить: — Он вышел ненадолго. Ищет одного человека.
— Он потерялся? — переспросила тупо.
— Кто?
— Человек, которого ищет Филипп.
Женщина смотрела на меня несколько секунд, а потом рассмеялась.
— Что? Нет. Не потерялся. Просто Филиппу он очень нужен, но никто не знает, кто он такой. Пойдём, я вам всё расскажу.
Она распахнула одну из дверей и пригласила нас обеих внутрь. За дверью оказалась небольшая чистая кухонька. Хозяйка усадила нас за стол напротив двери и достала чайник.
— Чай? Кофе?
— Кофе, пожалуйста, — улыбнулась я.
— И мне тоже, — вклинилась Ники.
Матильда тепло ей улыбнулась и поставила на стол три чашки.