26
И действительно, происходившее иначе как сказкой назвать было невозможно. Сперва я приняла тёплую ванну с ароматной пеной, затем смогла переодеться в чистое платье. И к моменту, когда уже готова была идти на поиски служанки, чтобы узнать, могу ли присоединиться за завтраком к другим воспитанницам, открылась дверь. Завтрак пришёл ко мне сам. Да ещё и в сопровождении госпожи Эрато.
— Ну здравствуй, пташка, — пропела она. — Надеюсь, ты голодна.
На небольшой столик у окна служанка выставила чайник и мисочки с незатейливыми блюдами. После чего поспешила удалиться, оставив нас с госпожой наедине.
Хозяйка заведения грациозно пила чай, внимательно следя, как я поглощаю завтрак. Казалось, она подмечает каждый мой жест, и я невольно выпрямляла спину и вспоминала все правила этикета, усвоенные в школе. И испытывала гордость за собственные манеры, видя одобрительную улыбку на губах госпожи.
Лишь когда я, насытившись, отложила, женщина перешла к делу.
— Я рада, что ты появилась именно на моём пороге, пташка, — улыбнулась она. — К сожалению, наш город таит много опасностей, и доверять можно далеко не каждому.
— Вы правы, госпожа, — согласилась я. — И у меня была возможность в этом убедиться. К счастью, всё закончилось хорошо!
Госпожа натянуто улыбнулась и кивнула, принимая мою молчаливую благодарность.
— Надеюсь, теперь мы с тобой сможем познакомиться поближе, пташка?
Я покраснела, осознав, что до сих пор не представилась. Только какое мне имя назвать? Очевидно, что не своё. Всё-таки, меня ищет отец, а он не последний человек в городе. Не Бетти — под этим именем меня тоже ищут. И хотя серьёзность тех людей я ещё не до конца осознала, но лучше лишний раз не подставляться. Может быть, назваться Ники?
— Прошу прощения, что не представилась сразу, — пролепетала я. — Моё имя…
Госпожа остановила меня изящным жестом.
— Не стоит разбрасываться именами, дорогая. Одно из условий жизни здесь — это согласие оставить прошлую жизнь в прошлом. Ты готова к этому?
— Конечно…
— Я тебя не слышу, — поморщилась она.
На секунду перед внутренним взором промелькнуло лицо Фета, и я засомневалась… Но его тут же сменил образ Калеба, входящего в тёмный подвал и бряцанье цепи. Затем возник образ отца, говорящего, что он готов выдать меня замуж на кого угодно, лишь бы быстрее сбыть с рук. И последним вспомнилось, как я удирала по крышам от преследователей.
— Я готова, — ответила твёрдо, и женщина сдержано улыбнулась.
— Ну вот и хорошо. Тогда… — она на миг задумалась. — Тогда я буду называть тебя Канарейкой.
— Почему Канарейкой? — растерялась я.
— Потому что когда я впервые тебя увидела, ты напоминала выпорхнувшую из клетки экзотическую птичку.
Осознав, в каком виде я предстала перед этой во всех отношениях совершенной леди, я вновь смутилась. Но когда попыталась было оправдаться, госпожа вновь остановила меня жестом.
— Прошлое в прошлом, — произнесла она повелительно.
Я улыбнулась и коротко кивнула, принимая условия. Наградой мне стал одобрительный взгляд леди.