Заметка для себя: перестать планировать мероприятия, требующие, чтобы Джакс снимал рубашку. Его пресс отвлекает внимание зрителей.
Меня. Я — зритель.
— Я не знал об этом. И я видел правый хук Санти. — Ноа подходит к своим друзьям.
— И не забывай об этом. Одно неверное движение в сторону Майи — и тебе конец. — Санти подбрасывает пару ударов в воздух.
— Эй, это Елена, верно? Не могла бы ты сфотографировать нас, пожалуйста? — Майя предлагает мне свою камеру.
Не обращая внимания на растущее чувство одиночества, я делаю несколько снимков и возвращаю камеру Майе. Группа смеется, когда Сантьяго тащит Ноа в восьмиугольник, утверждая, что он должен напомнить ему, что случится, если он разобьет сердце его сестры.
Весь оставшийся день я чувствую на себе взгляд Джакса, даже когда делаю вид, что занята другими делами.
Я не должна этого замечать. Не должна хотеть этого. Но больше всего я не должна желать большего.
Глава 9
Джакс
Выживание в первых двух гонках включало в себя Ксан за ночь и тонну глубокого дыхания.
Третья гонка идет полным ходом, причем я веду себя как мудак больше, чем обычно, потому что ненавижу то, что Елена неизбежна. Чем больше времени я провожу рядом с ней, тем труднее мне сопротивляться желанию узнать о ней все.
Я мог бы обвинить стресс от Гран-при Бахрейна в моей недавней раздражительности, но это отговорка для того, что я действительно чувствую. Разочарован. Так чертовски страшно от того, что рядом со мной день и ночь находится кто-то вроде Елены.
Я отгоняю свои мысли в сторону, потому что сегодня чертов день квалификации. По моему позвоночнику струится гул перед третьим Гран-при Чемпионата Мира.
Моя машина сверкает под светом пит-фары, гладкая серебристая краска блестит, колеса гладкие и свежие. Машины Маккой — одни из лучших, и команда работает на износ, чтобы выпускать гоночные автомобили, достойные подиума. Мы с Лиамом гоняли вместе несколько сезонов, прежде чем он ушел, перейдя в другую команду после того, как влюбился в Софи.
Впервые за многие годы я уверен в гараже. Когда Лиам был здесь, Маккой сосредоточился на том, чтобы дать ему лучшие стратегии. Он мог справиться с давлением, в то время как я был распущенным орудием, в один момент готовым дать осечку.
Но теперь, когда его нет, а мой новый напарник только что из отстойной команды низшего звена, у меня есть шанс выиграть Чемпионат Мира. Все, что мне нужно сделать, это справиться со своей тревогой и растущим раздражением по отношению к моему незваному соседу.
Элиас крутится возле своей машины вместе с Еленой. Раньше он не казался мне раздражающим, но теперь я в этом не уверен. Он открыто флиртует с Еленой прямо у меня на глазах. Я скорее введу в глаз сверло, чем буду смотреть, как они встречаются.
Мое отвращение к этой идее не потому, что я ревную. Красавчик Элиас выглядит так, будто он может предложить Елене все, чего такая, как она, заслуживает в первую очередь. Легкую жизнь со смехом, позитивом и тонной других счастливых слов, которые я не могу даже назвать, не говоря уже о том, чтобы испытать самому.
Ладно, я немного завидую. Но пусть будет так.
Я стараюсь игнорировать Елену изо всех сил, но время от времени украдкой поглядываю на нее. Игра в толкани-притяни между нами почти опьяняет. Мой член пульсирует в гоночном костюме, когда я смотрю на нее из гаража, отвлекаясь на платье, которое она сегодня надела. Оно выглядит так, словно было создано для нее, обнимая ее во всех местах, к которым я хочу прикоснуться.
Елена подходит ко мне, разрушая мой прекрасный план.
— Эй. Что ты чувствуешь по поводу сегодняшней гонки?
— Волнуюсь, чтобы разрушить конкуренцию. — Мои губы приподнимаются в уголках, когда я представляю Элиаса, наблюдающего за мной со стороны подиума.
— Улыбка на твоем лице должна меня беспокоить.
— Это не то, о чем тебе нужно беспокоиться. Это совсем другое выражение лица.
Она закатывает глаза.
— Ты меня не пугаешь.
— Тогда что тебя пугает? — какого хрена ты делаешь? Прекрати пытаться узнать ее, тупой ублюдок.
— Пара вещей. Но больше всего — сожаление. — Она крепко сжимает свой iPad.
Как одно слово может стать тяжелым в моей груди? Я скрещиваю руки, и она вздрагивает, помутнение в ее глазах рассеивается.
— Глубокое дерьмо, Гонсалес. Между тем, я боюсь пауков. Мерзких маленьких ублюдков с глазами-бусинками и способностью прыгать. — Мой ответ вызывает у нее неловкий смех.
Она расчесывает свои темные волосы в сторону, обдавая меня запахом, который я узнал как ее собственный.
— Не знаю, смогла бы я назвать тебя человеком, который боится пауков.