— Не знаю, что только что Фара тебе говорила в её любимом стиле, но я даже не уверен, что хочу это знать.
Сильва пытается перевести тему в более беззаботное русло, но получается с трудом. Он натыкается на грустные глаза девушки и на её нижнюю дрожащую губу, что свидетельствовало о том, что она готова разрыдаться.
— Она сказала, что ты придурок.
— Сомневаюсь, что это правда, но я сделаю вид, что тебе поверил.
— Ты собирался попрощаться со всеми кроме меня?
Она даже не пытается скрыть обиду. Щенячьими глазами смотрит на него, ожидая ответа, надеясь, что он не сильно убьет её.
— Я не хотел делать тебе ещё больнее.
Сейчас перед ним словно стоит маленькая девочка. Она обиженно смотрит на него, её большие глаза полны слез и она несколько раз шмыгает носом. Ей хочется ударить его, но он и без того выглядит паршиво.
Сол делает к ней несколько шагов и обнимает. Он прижимает к себе её подрагивающее от беззвучных рыданий тело. Она утыкается лицом в его грудь и боль раздирает её. Его и своя собственная. Она разделяет сейчас эти невыносимые чувства за них двоих и Сильва только сильнее обнимает её. Он поглаживает её голову, шепча, что всё будет в порядке. Что она жила раньше без него, значит разберется как жить без него дальше. Что она ещё совсем юная и встретит свою настоящую любовь и забудет о нём. Солу с болью даются эти слова, но он заставляет себя говорить это. Ради неё.
— Почему ты сдался? — Шепчет она, но в тишине кабинета он отчетливо слышит каждое слово.
— Я оттягиваю неизбежное. Армия убила не того Сожженного.
— Сколько их? Как они могли убить не того, который тебя ранил? — со злостью произносит она. Кровь кипит от ненависти к тем монстрам. Но теперь она хотя бы знает причину почему Сол потерял надежду.
— Мы рискуем армией, так как не знаем сколько их на самом деле. Я не буду рисковать людьми, чтобы они спасли меня. Я хочу, чтобы ты приняла это.
— Приняла то, что ты добровольно сдался и решил умереть?
— Поэтому я не хотел, чтобы ты знала.
— Ты гребаный эгоист, понятно? Ты решил оставить Ская, который когда-то уже потерял отца, оставить Алфею, специалистов…
Сильва целует её в губы с напором, пытаясь вложить в поцелуй все свое сожаление и попросить через него прощение. Он целует её прекрасно осознавая, что это в последний раз. И он чувствует привкус её слез. Поцелуй горечи сильно отличается от их прошлого поцелуя.
— Не пытайся заткнуть меня… — говорит она, но он вовремя накрывает её губы вновь.
— Мне правда жаль, что тебе придется пережить это. Если бы я знал, что так будет, я бы в жизни не позволил себе подойти к тебе и полюбить.
— Не говори так, будто ты умрешь, — умоляет она, прижавшись своим лбом к его подбородку и сжимая его ладони своими. — Мы что-нибудь решим…
— Слишком поздно, моя милая. Клянусь, ты и Скай были моими единственными причинами, почему я продолжил бороться тогда в лесу.
Холли отворачивается от него и вытирает рукавом слезы. Достает телефон и пишет Скаю короткое сообщение.
«— Они убили не того Сожженного. Мы должны найти правильного и убить его.»
Ответ пришел незамедлительно.
« — Останься с Сильвой. Будешь говорить о его состоянии, я отправлюсь в лес.»
«— Я не позволю идти тебе самому.»