- Могу я остаться тут?
- Зачем? – спросил Джодок.
- Не выдумывай, идем в дом, - сказал Бренус и вышел из спальни.
Ронат посмотрела на Джодока:
- Можно я здесь переночую.
- Я сказал нет, - услышала она голос Бренуса.
Джодок подал ей руку, помогая встать. Ронат вышла за мужчиной из спальни. Бренус уже ждал их у открытой двери, глядя в ночь. Она решилась на последнюю попытку все исправить:
- Переночуем здесь вместе?
Бренус не удостоил её даже взглядом и только сказал:
- Нет, меня дома ждет жена, - и вышел на воздух.
Ронат прикусила губу, чтобы не дать воли чувствам и почему-то увернулась от успокаивающих рук Джодока. Она тоже вышла в ночь. Мужчина тяжело вздохнул и пошел за ними.
На следующий день за обедом, наконец, присутствовала вся семья. Во главе стола сидел Сидмон, он вернулся вчера ночью, напротив него сидела Инноджен. По обе стороны от Альфы сидели его сыновья, а дальше Кинния и Ронат. Всеобщее настроение оставляло желать лучшего.
Ронат плохо спала и поэтому чувствовала себя разбитой, всю ночь она старалась не шевелиться, что бы ни задеть Бренуса, который спал рядом. Мужчина тоже был не в духе, он все еще злился на себя и на Ронат, за те слова и свою реакцию на них. Джодок видя настроение брата, тоже не лучился от счастья, а еще его разозлила Кинния, что все утро, всем своим видом выказывала недовольство. Девушка была раздражена скорым уходом и долгим отсутствием мужчины прошлой ночью, а больше всего тем, что он не захотел с ней говорить об этом утром. Она то и дело бросала хмурые взгляды то на Ронат, то на Бренуса, виня их в случившимся. Инноджен тоже грустила, она была опечалена таким порядком вещей. Утром женщина была в приподнятом настроении, она слышала, как дети возвращались ночью втроем. Она рассчитывала увидеть радость на лицах сыновей, но увидела только раздражение и усталость. И даже Альфа, который всегда старался сохранять бодрость духа, растерял его, чувствуя всеобщее напряжение.
К середине завтрака напряжение достигло своего апогея и вылилось в разбитый стакан, что выпал из рук растерянной Ронат:
- Извините, - сказала девушка и, встав со стула, присела на корточки, собирая осколки.
- Сейчас же оставь, ты порежешься, - раздраженно бросил Бренус, глядя на неё. Ронат ничего не ответила, но и не остановилась, лишь потянулась за салфеткой, чтобы в неё складывать осколки стекла: - Ты слышишь? Я сказал, оставь, - прорычал Бренус, еще больше распаляясь от её непослушания.
Кинния вжалась в стул, зная этот его тон, и это не укрылось от мужчины, который зло сверкнул глазами в её сторону. Джодок положил руку на ладонь Киннии, что сидела возле него, и предостерегающе посмотрел на брата:
- Ронат, Бренос прав, ты можешь порезаться, оставь.
- Почти все, - было её ответом.
Бренус сжал кулаки, его терпения было на исходе, и когда он уже думал, что взрыв неизбежен, голова Ронат показалась над столом, и она встала, закручивая в салфетке осколки:
- Куда выбросить? – спросила она, обращаясь к Инноджен.
Женщина нервно сжимала бокал, понимая, что лучше не вмешиваться в происходящее. Она не успела ответить, Бренус её опередил:
- Положи на стол, - прорычал он.
Его тон, наконец, подействовал на Ронат, и она медленно положила салфетку на стол, а потом посмотрела на Бренуса. Его приказ вызвал у неё яростное негодование, и она спросила:
- Могу я сесть, Ваше Величество? (примечание автора: кельтское имя Бренус имеет значение «король»).
Это стало последней каплей, и Бренус взорвался. Мужчина резко отодвинул стул от стола, намереваясь увести смутьянку в коридор и призвать к порядку, но его остановил тихий, но властный приказ отца:
- Спокойно.
Все сразу опустили головы, признавая в нем Альфу.
- Садись, Ронат, - велел он тихо, и девушка подчинилась. – Инноджен, Кинния, оставьте нас.
Они тоже не стали спорить и быстро вышли из столовой. Ронат очень испугалась, что ей велели остаться, и сжала лежащую рядом салфетку, что бы скрыть это. И конечно забыла, что в ней стекло, кровь брызнула на белую ткань.