— Свободу, — сглатывая, произнесла она. — Я чувствую приближающуюся свободу.
— Вижу, на вас очень сильно повлияло произошедшее.
— Очень сильно? — усмехнулась она, и усмешка переросла в истерический смех.
Не зная, как ее успокоить, он деликатно протянул свой стакан. Она осушила его несколькими жадными глотками и продолжила:
— Та ночь кардинально изменила все. Я чудом спаслась, но моя жизнь никогда не станет прежней. То, что произошло в Выручай-комнате, даже нельзя назвать убийством, это была настоящая расправа! Кровавая бойня! — Гермиона всплеснула руками и уронила их на колени. — Я была настолько отвратительна ему, настолько… — она закусила губу, пытаясь справиться с накатывающими слезами. Кончики ее пальцев дрожали.
Даже спустя пять лет Гермиона не могла спокойно реагировать на вопросы о своем прошлом, несмотря на огромное количество допросов, интервью и заседаний, через которое ей пришлось пройти.
Она вновь затеребила цепочку, на которой что-то звякнуло, и в вырезе блузки замаячила подвеска — круглая, тонкая, полая внутри. Гермиона несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, возвращая самообладание. Он, как завороженный, следил за медным блеском.
— Мне жаль вас, — вымолвил он, наконец отрывая взгляд от кольца.
— Не вам меня жалеть, — вздернула подбородок Гермиона.
Повисла неловкая пауза. Облизав губы, он продолжил:
— Всем нам известно, что вы едва избежали смерти. Как же вам это удалось?
Гермиона откинулась на спинку кресла.
— Все дело в ней. Иногда я думаю: а что, если бы не она? Если бы ее не было? Могло бы все быть иначе?
— Вы об Элоизе? — наполовину утвердительно спросил журналист.
Гермиона многозначительно кивнула, сцепила руки вместе и продолжила:
— Она заняла мое место. Если бы не она… Когда Малфой напал, она бросилась ко мне, но не успела отразить заклинание. Я оглушила его, но все уже произошло, — она закусила губу, погружаясь в воспоминания. Ее пальцы непроизвольно двигались, словно повторяя движения палочки. Она неразборчиво что-то пробормотала: «…мпра». — Повсюду была кровь, ее было так много… — судорожно вдохнув, она замолчала. — Можно я не буду продолжать?
— Расскажите об Элоизе, — его голос дрогнул. — Вы были подругами?
— Элоиза училась на шестом курсе. Мы были знакомы, но не поддерживали близких отношений примерно до последнего года обучения. Элоизе понадобилась помощь с Нумерологией и Арифмантикой… Мы занимались несколько раз в неделю по вечерам, так и сблизились. Обсуждали разные вещи помимо учебы… Планы на будущее. Элоиза была чистокровной волшебницей, она рассказывала, что родители уже спланировали ее брак по своим обычаям. Однако она не хотела выходить замуж по принуждению.
— Вы знаете, кем был ее жених?
Гермиона прикрыла глаза и выдохнула.
— Кем бы он ни был, она явно не хотела поддерживать эти варварские традиции. Она мечтала самостоятельно распоряжаться собственной жизнью. Каждый имеет право на выбор, не находите?
— Среди чистокровных существует множество традиций, — уголок рта журналиста дернулся. — А что вы можете сказать о Драко Малфое? Какими были ваши отношения?
— Какие отношения могут быть у Драко Малфоя и Гермионы Грейнджер? — усмехнулась она, дергая за кольцо на цепочке. — У чистокровного волшебника и маглорожденной, которую он при всех называл грязнокровкой? — она вздохнула и поджала губы. — Вы же знаете семьи чистокровных. Несмотря на то, что идеи превосходства умерли вместе с Тем-Кого-Нельзя-Называть долгие годы назад, традиции и воспитание довольно тяжело искоренить. Драко Малфой меня ненавидел. Он считал меня ничтожеством. Он всегда соперничал с Гарри, но последние годы обучения — какая нелепость! — он соревновался за лучшие оценки с грязнокровкой. Как же он, наверное, был зол, когда на седьмом году обучения ей удалось обойти его и получить стажировку в Министерстве! Ведь он тоже претендовал на это место. Кажется, это было последней каплей, — устало выдохнула Гермиона. — Вечером мы должны были заниматься Нумерологией. Библиотека оказалась переполненной, так что мы пошли в Выручай-комнату. О ней мало кто знал на тот момент, — она облизнула губы.
— И там был Драко Малфой?
— Кажется, мы пришли туда одновременно. Я была готова к тому, что он может разозлиться, обозвать меня, однако, когда увидела его лицо… Он был в ярости, но не как обычно. Что-то в нем… Что-то в нем было не так. Как будто его охватило…
— Безумие? — подсказал он.
— Именно, — согласилась Гермиона, устало прикрыв лицо руками. — Я уже рассказывала эту историю столько раз…
— И тогда все произошло?
Вместо ответа Гермиона принялась раздраженно оттягивать цепочку.
— Это что-то важное для вас? — внезапно спросил он, приподняв брови и указав взглядом на кольцо.