— Элоиза!
Он в луже крови — он лежит? почему он на полу? — Элоиза ползет к нему, оставляя кровавый след, и тянется к его горлу. Он же любит ее. Что-то в ее глазах, почему она так смотрит? Он же любил ее с первого дня, как только увидел, что с ней? Черная бездна вместо глаз затягивает внутрь. Это Элоиза?
Мы всегда будем вместе. Мы сможем, мы обведем всех вокруг пальца. Они смеются. Они счастливы.
— Ты же узнал, что произошло? — ее голос птичьим криком доносится отовсюду. Когтистой лапой вылезает из-под ковра. Царапает стены. Стучится в окно. Хлопает крылом по двери шкафа. Колотится о стекла. Он везде. Он повсюду. Он изнутри головы.
Он кричит, но не слышит собственного голоса, зажимает уши руками, зажмуривает глаза — а когда открывает, вокруг пустота.
Где она? Почему она ушла? Почему она покинула его?
— Элоиза!!! — и его крик разбивает звенящую тишину.
Он задыхается. Элоизы больше нет. Это все чертово кольцо. Наверняка Малфой подставил его! Что оно делает? Оно волшебное. На нем есть какие-то чары? Что с его головой? Почему все так кружится? Где его Элоиза? Он снова повторяет себе: Элоизы больше нет. Малфой хотел подставить Гермиону? Почему он попросил выкрасть это кольцо? Столько несостыковок. Все слишком непонятно. Все становится очевидным.
Малфой умрет. Он наверняка хотел навредить Гермионе. Она ничего не знает…
Он должен что-то сделать.
Он должен предупредить…
— Ты же узнал, что произошло?..
Я всегда буду любить тебя — ветер разносит обрывки их слов по всему замку.
Я всегда буду любить тебя — по всем землям в округе.
Я всегда буду любить тебя — и картинка гаснет, остаются лишь каменные плиты, гулко отражающие звуки.
***
Утро было туманным и промозглым, улицы пусты — кажется, он выскочил наружу, едва забрезжил рассвет.
Он стучал в ее дверь уже добрую четверть часа. Он ломился, он торопился предупредить Гермиону.
Ему нужно было срочно увидеть ее.
Главное, чтобы с ней все было в порядке, и тогда они смогут разобраться… Они выяснят, какую игру затеял Малфой. И поприсутствуют на его казни.
Как только открылась дверь, он вломился внутрь, одновременно объясняясь, но перед глазами внезапно потемнело, и он безвольно свалился на пол.
***
Приходя в себя, он затрясся от холода. Стук сердца отдавался в висках.
Приподнявшись на локтях, он оглядел комнату: обшарпанный подвал, пустой, за исключением клетки в самом дальнем углу.
Из клетки донесся всхлип. И он понял: он в подвале не один.
— Кто здесь?
Он подполз ближе, щурясь в полумраке. Его зрение постепенно привыкло к отсутствию освещения, пока он осторожно двигался.
Сквозь металлические прутья клетки он увидел очертания девушки. Он же только что…
Сомнений быть не могло. Каштановые волосы — свалявшиеся в гнездо, — карие глаза, почти исчезнувшие веснушки… Перед ним с кляпом во рту и связанными перед собой руками сидела грязная, в старой разорванной одежде, ссутулившаяся, измученная, исхудавшая Гермиона Грейнджер.
В ее взгляде промелькнуло узнавание — и тут же сменилось животным страхом. Она отскочила, закрываясь руками, отползая еще дальше, вжимаясь в стенку.
Он непонимающе потянулся было к ней в попытке успокоить, но голова остро запульсировала, зрение затуманилось, и он, согнувшись пополам, упал на колени. Прочертив ладонями по бетонному полу, он повернулся к Гермионе, пытаясь что-то сказать. Он видел, как исказилось ее лицо от ужаса, как уродливо сморщилось, будто она вот-вот заплачет. Он потряс головой, пытаясь собраться с мыслями, и тут дверь распахнулась.