Закончив, Гермиона потянула джинсы вверх. Она уже почти застегнула молнию, когда неловко пошатнулась и задела ступней торчащий корень. Потеряв равновесие, Гермиона с подавленным писком рухнула на землю, выбрасывая вперед ладони, но земля оказалась неожиданно далеко. Поздно поняв, что это могло значить, Гермиона втянула голову в плечи. Она кубарем покатилась с обрыва. Ее отчаянно зажмуренные глаза уже болели от напряжения, а лицо перекосилось от ожидания удара. Трава остро жалила ее щеки, а кожа на ладонях явно была содрана, когда сердце Гермионы ухнуло: она потеряла всякую ориентацию, перекатываясь, словно тряпичная кукла, все ниже, пока…
Пока все ее тело не обожгла ледяная вода.
Крик замер в ее горле, когда Гермиона рухнула в реку. Ужас и боль пронзили ее мозг. Она постаралась вдохнуть, чтобы иметь запас воздуха, но, к счастью, здесь было неглубоко: вода доходила ей до груди.
Гермиона стояла где-то в реке, трясясь от страха, с закрытыми глазами. Она пыталась держать себя в руках, но впервые за долгое время безвыходность ситуации овладела ей, и Гермиона всхлипнула, позволяя отчаянным вдохам перемежаться со слезами.
Конечно, она поступила необдуманно, и это было еще мягко сказано. Она повела себя, как импульсивная идиотка, даже не предупредив Малфоя о том, что собралась наружу. Когда она стала настолько безрассудной и самонадеянной?
Она часто брала на себя слишком много, а со временем, познав вкус побед, начала себе много позволять. Пару дней назад слова Драко серьезно застали ее врасплох, когда она осознала, насколько заносчиво поступала, привыкнув решать за других и потеряв желание считаться с чьим-то мнением.
Гермиона не знала, сколько прошло времени, когда она услышала шелест кустов и громкий шепот: звуки хорошо передавались по воде.
— Грейнджер! Где ты, черт возьми?
— Малфой?! — вздохнула она. — Что ты… Зачем ты вышел? И не ходи сюда, здесь… — но было уже поздно, и Гермиона услышала, как, громко выругавшись, он сорвался с того же обрыва, что и она до этого.
— Какого хера?! — вскрикнул Малфой, выныривая и отплевываясь.
— Глаза! — зашипела Гермиона. — Не открывай глаза!
— Блаженная идиотка! — шепотом орал Малфой. — Ты хоть представляешь, как ты нас подставила?!
— Нас? — возмутилась Гермиона. — Я не просила тебя выходить из палатки, чего ты, вообще-то, не должен был делать ни при каких обстоятельствах!
— А что ты сама забыла снаружи? Я проснулся, а тебя нет — ты хоть представляешь, что я мог подумать?
Гермиона не знала, что ответить, ведь она и правда не задумывалась об этом.
— Ты бросила меня там, все равно, что на верную смерть, — продолжил Малфой, и что-то еще звучало в его голосе помимо обвинений и злости, но Гермиона не могла разобрать что. — Без палочки я словно имп…
Зловещий гул прервал его.
— Ты слышал это? — спросила Гермиона, встрепенувшись.
Малфой ничего не ответил.
— Надо выбираться отсюда, и быстрее, — ее голос дрожал. — Кажется, он приближается.
Словно в подтверждение ее слов шелест раздался еще ближе, и шум, казалось, нарастал. Его ни с чем нельзя было спутать: звук, с которым может ползти гигантская змея.
Со стороны Малфоя раздался всплеск.