- Эй, бусинка недовольная, пиздуй-ка сюда, - Мейко, нахмурившись от такого прозвища, недовольно поджала губы и обернулась к парню, который пальцем приманивал её ближе. Прекратив взбивать яйца, она вгляделась в экран телефона, куда показывал ей Ран. – Это моя девушка, дурёха.
Мейко поставила миску на барную стойку, беря в руки телефон молодого человека, вглядываясь в фотографию. Она улыбнулась, смотря на целующуюся пару, рассматривая яркую и счастливую девушку на фотографии. От души отлегло: ей не врали, и так называемая «мелочь» и вправду существовала. И, как говорил Риндо, характер у их подруги детства очень даже скверный, хотя по внешности и счастливым сияющим глазам в это было трудно поверить.
- Красивая, - выдохнула Мейко, кладя телефон экраном вниз на барную стойку. Ран, решивший помочь девушке, продолжил перемешивать яйца с соевым соусом, усмехнулся, обнажив белоснежные ровные зубы:
- Ну, естественно, иначе и быть не может, она ведь моя девушка! На, забирай. Сковороду перегрела, я уверен.
- Нихрена. – Коротко и лаконично ответила Мейко, забирая миску и украдкой дёрнув за кончик косы Рана. Она не заметила, как он напрягся, успев отвернуться от парня, и продолжила говорить, склонившись над сковородкой: - А вообще, не хочешь ещё немного помочь?
- Ругаешься, как сапожник, много чего лишнего от Риндо получила… Сама взялась за готовку, вот и работай, - ответил Ран, поставив локоть на стойку и уперевшись в раскрытую ладонь подбородком. Ухмылка не сходила с его лица, пока он наблюдал, как ловко девушка его брата скручивает ровные рулетики омлета деревянными палочками.
- Тогда есть будет только Риндо, негодник, - довольно проговорила девушка, и тихо засмеялась, услышав за спиной возмущенное восклицание с наигранной обидой в голосе:
- Это шантаж!..
Риндо вышел из ванной комнаты, утягивая следом за собой пар и свежий морозный запах геля для душа. Парень слепо щурился, пока протирал запотевшие стекла очков чистой домашней футболкой, и пытался понять, где его девушка. Он потерялся во времени, пока пытался привести себя в более адекватное состояние после всего лишь двух часов сна, и чувствовал непривычный, горящий самым болезненным клеймом, стыд. Риндо знал, что Мейко была им очень недовольна, но, как всегда, проглотила обиду. Ему иногда хотелось, чтобы его девушка была смелее в выражение негативных чувств, даже к нему – нет, не так, особенно к нему – но пока приходилось видеть максимум лишь недовольное закатывание глаз к небу. Парень устало вздохнул, надевая очки, и в нос ему ударил вкусный запах свежего завтрака.
Риндо, наконец, огляделся по сторонам, и услышал довольные голоса с кухни. Он недоуменно изогнул бровь, и, завидев приоткрытую дверь в комнату брата, понял всё. Усталость сменилась яростью, и он, хмурый и злой, как тысяча чертей, ворвался в гостиную, и застыл, наблюдая непривычную и странную для их дома картину. Мейко, мурлыкав себе под нос какую-то новую песню популярной j-pop группы, нарезала дольками помидоры, пока Ран, кивая в такт её голосу, разрезал свежий, ещё пышущий жаром, омлет на ломтики. Рин бесшумно прошёл к гостиной и сел на спинку дивана, скрестив руки на груди, молча наблюдая за этой идиллией. Молодые люди не обратили на него никакого внимания, полностью погрузившись в готовку и песню, будто и не было несколько месяцев тишины между ними. Будто всегда старший Хайтани и Мейко готовили вместе на одной кухне, нелепо пританцовывая под играющую в голове музыку, и выглядели, как маленькая семья в выходное утро.
А Риндо, смотря на них, в который раз подумал, какой же его брат двуличный скот.
Мейко сложила блестящие от сока помидоры на тарелку, и подняла глаза от доски, намериваясь сказать что-то, но лишь испуганно охнула, заметив хмурого тихого Риндо.
- Во имя всех святых, Рин! Напугал меня! – Выдохнула девушка, положив нож на доску. Ран, тоже оторвавшись от процесса, посмотрел на брата, и его весёлость как рукой сняло, когда он заметил его недовольный и злой взгляд, отчасти зная причину. – Ты когда успел выйти?
- Только что. – Буркнул Риндо, поправив демонстративно средним пальцем очки, чуть сползшие с ещё влажной кожи переносицы. – Вы чего за дичь тут творите?