— Может, ты еще в качестве извинений до школы меня подбросишь? — спросила я, подойдя ближе.
— Извини, но я не хочу, чтобы ты испачкала мои сидения в машине.
— Что?
— Видишь ли, слабительное, которое я подсыпал в твою порцию, скоро начнет действовать и, боюсь, до школы ты не дотерпишь, — усмехнулся парень, достал из кармана джинсов флакончик и бросил мне в руки.
Я развернула этикетку, на которой черным по белому было написано «Сильнодействующее».
— Ты ублюдок! Ты что, не понимаешь, я не могу прогуливать школу, потому что…
— Потому что из-за прогулов может влететь моему отцу, который так безответственно относится к своей новоиспеченной доченьке. Тебя направят к психологу, выяснят пару нелестных фактов от меня, когда начнут расспрашивать. А потом тебя, скорее всего, заберут из этого дома в детдом, а может, и в детскую колонию, смотря, что я именно наплету. И тогда на пару свободных квадратных метров в этом доме станет больше! — Крис развел руки в стороны, закончив свою речь.
— Я ненавижу тебя, — в эту секунду в животе возникло некое недомогание.
— Ты полная дура, если хочешь здесь остаться и считаешь эту семью нормальной, — добавил младший Браун уже без гримас на лице. — И кстати, весело провести время на «белом троне», принцесса! — парень вышел из дома, после чего послышался рев двигателя.
Как я могла ему поверить? Он просто моральный урод! Ну что, Крис хотел поиграть? Отлично, будет тебе игра, что потом костей не соберешь! Ты сделал свой ход, теперь моя очередь!
*****
Мой живот перестал со мной воевать и спустя несколько часов мне стало заметно лучше, но не намного, единственное, на что мне хватает сил, это лежать на кровати в своей комнате и отвечать на звонки.
— Ты понимаешь, что он сделал! — кричу я в телефонную трубку, надрывая голос.
— Может, ты успокоишься, и мы поговорим нормально? — пропищал Аарон.
— Послушай меня, этот придурок унизил меня, в ответ я унижу его, и ты мне в этом поможешь!
— Я? — послышался испуганный голос с другой стороны мобильника.
— Аарон, пойми, мы не можем больше терпеть, ведь Кристофер и тебя унижал, нужно ответить ему той же монетой.
— И что ты предлагаешь?
— Пока не знаю, но думаю, можно начать с малого, а потом показать, какое он ничтожество, к примеру, на глазах у всей школы!
— Ты завтра придешь на учебу? — перевел тему парень.
— Да, два дня для меня слишком большая цифра для прогулов, особенно в том положении, что я нахожусь. Завтра проблем не будет, Джон приезжает уже сегодня вечером, и дышать станет легче.
— Ты ему расскажешь…
— О чем? — не поняв намека, переспросила я.
— О вечеринке, о том, как этот наглец с тобой обращается! — поясняет мне и так очевидные ответы.
— Аарон… это сложнее, чем ты думаешь. Я могу рассказать все, но это принесет моим опекунам еще больше боли, еще большее разочарование, а я не хочу быть причиной разрушения и так хрупких семейных отношений.
— Сомневаюсь, что руины еще сломаются, подумай о себе.
Я примолкла. Не знаю, что делать, все так запутанно. А во мне борются две личности, они обе не святые, но и не настолько черны, как демоны, но все же одна из них уже давно настаивает рассказать обо всех грязных словечках в мою сторону, а другая думает о чувствах опекунов. Одна из них слабее, именно ее мне приходилось заглушать порезами на руке, чтобы перестать нести ответственность за свои поступки, сделать так, чтобы жалели меня, эта сторона — слабачка! А мне нужно быть сильной!
Не попрощавшись, я отключила звонок, мне больше не хотелось ни с кем говорить. Усталость и внутренняя боль сморили меня в сон, целых пять часов перед глазами был мрак, но в нем было абсолютно спокойно, никто не хотел меня обижать или давить на чувства, выясняя все мои потайные страхи.
Я не осмелилась рассказать Джону правду после его приезда. Он выглядел усталым: галстук, смятый комом, торчал из кармана брюк, взъерошенные волосы, пустой взгляд, ему сейчас не до моих высказываний.
— Здравствуй Ким, — произнес мужчина, он прошел в гостиную и бухнулся на диван, — Как дни прошли, как вел себя мой сын?
— Дни неплохо, — смотря, о чем говорить, если о Нолане, то еще есть пару положительных воспоминаний, а о Крисе даже думать не стоит. — А Кристофер вел себя как обычно.