— Миритесь! — повелевающим тоном повторил он.
— Какое варварство, просто прелесть, — вполголоса прокомментировал Обура, пользуясь тем, что волколюд в человеческом облике обладал не самым острым слухом.
Впрочем, варварство дало свои плоды. С неохотой, но птенцы всё же протянули друг другу руки. Не прошло и нескольких минут, как повеселевший Шиёки сбегал в другую часть зала, откуда притащил доску с деревянными фигурками. Нири одобрительно хмыкнул. Он с довольным видом наблюдал за тем, как воронята и юная волчица возятся у доски и стучат фигурками, напрочь игнорируя установленные игрой правила.
Ханэ поймал себя на мысли, что его это даже не раздражает, вопреки обыкновению. Общее веселье захватило и его, и Алис. Когда она присоединилась к детям, став четвёртым игроком в дикую смесь “морского боя” и “пять в ряд”, Ханэ тронул за локоть Обуру. Повернувшись, вранолюд устремил на него на удивление ясный взгляд.
— Слушай, я не пойму, что между вами произошло? — он показал на Казу, который сидел бок о бок с Аюми. — Сначала чуть не дерётесь, теперь ты делаешь вид, что ничего не было.
Обура махнул рукой с таким видом, будто он сморозил глупость.
— Это было просто недоразумение. Не бери в голову, — вранолюд с усмешкой покосился на прикорнувшего Нири. — Кажется, кто-то себя переоценил.
— Нет, и всё-таки, — Ханэ понимал, что переступает границы, но ничего не мог с собой поделать. — По какому поводу вы так столкнулись?
Обура развёл руками:
— Знаешь, иногда хорошие намерения могут привести боги знают к чему. У тебя никогда не бывало такого?
Ханэ важно кивнул.
— Ну вот… — наклонившись, Обура доверительно прошептал: — Я за него жизнь готов отдать, но иногда Казу бывает просто несносным.
— О, понимаю, — ухмыльнулся Ханэ. — По-моему, ему просто доставляет удовольствие выводить всех вокруг из себя.
— Вовсе нет, просто… так получается.
Рассмеявшись, Ханэ хлопнул себя по коленям.
— Это талант! Казу, слышал? Ты просто самородок!
Казу выразительно глянул на него, затем на брата, словно спрашивая, что происходит.
— Мне весьма лестно это слышать, но, боюсь, я тебя не совсем понимаю.
— Он просто очень доволен твоим подарком, — вставил своё слово Обура.
— Во-от оно что. Я рад, что угадал.
Казу отвернулся, потеряв к ним интерес, и продолжал разговор с Аюми. Обура потёр точку между бровей, взял было опустевшую пиалу, но вдруг поморщился и поставил её обратно. С минуту он неотрывно наблюдал за ними, подперев подбородок кулаком. Ханэ с удивлением отметил, что Обура недоволен тем, как его брат вьётся вокруг волколюдки.
— Ханэ, Ханэ, иди к нам! — громко позвал его Шиёки.
“К нам” — это было громко сказано. Девочки под руководством Алис возились с лохмами Нири, так что Шиёки остался в одиночестве, но признать этого гордость, видно, не позволяла.
Хмыкнув, Ханэ неохотно потянулся в его сторону. Идти куда-либо было откровенно лень, но оставлять мальчишку одного тоже было не дело.
Как знать, может, это последний раз, когда они могут так веселиться и не думать ни о чём дурном?
Глава 8
Ханэ проснулся от того, что в глаза слепило солнце. Недовольно щурясь, он повернулся было на другой бок, чтобы снова заснуть, и наткнулся взглядом на Алис. Она лежала на боку, свернувшись клубком, точно лиса в норе. Покрывало сползло с её плеч, обнажая мерно вздымавшуюся грудь.
Ханэ секунды три оторопело разглядывал её, вспоминая, что тут делает Алис. Вспоминалось со скрипом. После вчерашнего веселья хотелось только спать. Увы, этого Ханэ не мог себе позволить: сегодня был день охоты.
Вспомнив про это, Ханэ подскочил, как укушенный. Лисица сонно потянулась, и с улыбкой глянула на него из-под полуопущенных ресниц.
— И давно ты проснулась? — хриплым со сна голосом поинтересовался Ханэ.