Она подхватывала его шутки, задавала вопросы, казалось, даже без особых трудностей. Грейнджер и правда не напрягалась, поддерживая разговор, тот лился сам собой. Когда они уже подъезжали к дому, она рассказывала, какой он идиот, устроивший ей бойкот. Малфой вынужден был согласиться с её доводами, поступок и правда был глупым.
Но если бы он так не поступил, она бы не опубликовала новую статью о нём, Драко бы не поехал её искать, не зашёл бы в книжный магазин, не пригласил бы её на ужин, не открывал бы перед ней двери своей квартиры.
Малфой скинул пальто со своих плеч и забрал у Гермионы её плащ, оставляя всё в прихожей, давая ей возможность рассмотреть его пентхаус. Меньше всего её интересовал интерьер его квартиры, если говорить честно. Просторная, полупустая, в темноватых благородных оттенках — такая, какой ты ожидаешь увидеть квартиру миллионера.
Гермиона последовала за Малфоем на кухню, наконец имея возможность рассмотреть его полностью. На нём были зелёный свитер и брюки, такой простой вид для мужчины, что носил костюмы, наверное, девяносто процентов своей жизни.
— Знаешь, а я ведь сначала думала выбрать зелёное платье, — неосторожно бросила девушка, устраиваясь за барной стойкой на кухне. Драко разливал красное вино по бокалам, чтобы скрасить ожидание.
— Жаль, что не выбрала. Это мой любимый цвет.
— Потому и передумала, — улыбнулась Гермиона, Драко бы показалось, что она пытается его задеть, но улыбку он ей вернул, находя в этом какой-то более тонкий подкол.
И он оставил весьма пошлый намёк в ответ:
— Было бы обидно его снимать, ты права.
Её лицо мгновенно залила краска, а рот приоткрылся в изумлении от такой наглости, что вызвало у него лишь смех.
— Расслабься, Грейнджер, я пошутил. Это деловой ужин, помнишь?
— Деловой? А какие дела мы обсуждаем, я забыла.
— Любые, лишь бы ты не делала такое лицо, — он пальцем указал на неё, а затем повернулся к столешнице, раскладывая продукты. С лёгкостью человека, делавшего это миллион раз, он начал готовить, пока Гермиона лишь наблюдала и потягивала свой напиток. — Может ты лучше расскажешь мне о себе, мисс таинственность?
— Ты всё прочитал на Википедии, что ещё ты хочешь знать? — медленно протянула Гермиона, вино в бокале чуть покачивалось от её движений, а она могла лишь наблюдать за тем, как на нём играют блики света.
— Скажем, почему ты бросилась на такую борьбу с несправедливостью.
Он пошёл с козырей, решив, что либо она ответит на его вопрос честно, и их вечер пройдёт хорошо, либо спрячется за воображаемой стеной, и их ужин можно закончить на этой минуте. Но Гермиона была бесстрашной, прыгая в ледяную воду с обрыва, только бы вкусить обманчиво сладкий адреналин.
Она сделала глоток вина, смотря на Драко из-под своих пышных ресниц, задумалась, как бы лучше ответить, и предпочла не врать.
— Это казалось правильным.
Скептически Малфой выгнул бровь, Гермиона наполнила его кухню своим смехом в ответ.
— Мне хотелось сделать что-то хорошее для этого мира. Мира, где так много лжи и лицемерия. В нём не хватает честности, не находишь?
Драко закатал рукава свитера, чтобы заняться мясом, но замер, зацепившись за слова Гермионы. Он развернулся, чтобы посмотреть на неё в свете его ламп на его кухне, рассуждающую о принципах, так ему близких.
У них были разные методы. А если быть точным, Малфой не боролся с этим лицемерием никак, он его глотал, потому что это было частью его работы. Он напоминал себе, что обязан, но что все ещё в глубине души может думать по-своему. Только в своей голове.