— Теперь удалось расслабиться? — его шепот на ухо, хрипловатая ирония. И он все еще в ней.
— От массажа по-прежнему не откажусь, — ее неровное дыхание.
— Тогда поехали ко мне.
Лив плохо запомнила его дом. Только то, что перед ним была ровно подстриженная зеленая лужайка, а дверь оказалась темно-вишневого цвета. И еще то, что никакого массажа, в итоге, не было.
В тот раз она провела в Лос-Анджелесе две недели. Нечто, связавшее на это время их с Джеффом, можно было бы назвать отношениями исключительно в том случае, если допустить, что отношения могут состоять только из ссор, алкоголя и секса.
Это не было романтично. Или сколько-нибудь мило. Они так категорически не подходили друг другу во всём, кроме постели, что Лив в какой-то момент это стало казаться даже логичным. Правильным. Нормальным.
— Ты помнишь, что я завтра улетаю?
Они лежали на смятых простынях в её гостиничном номере. Пахло шампанским. Открытая бутылка стояла на тумбочке в ведёрке с водой. Вода когда-то была льдом, но с тех пор случилось слишком много всего.
— Угу, — Джефф лениво обвел шершавым пальцем изгиб ее плеча.
— Проводишь меня в аэропорт? — она произнесла это невозмутимо, немного отстраненно. Так, чтобы осталось ощущение, будто ей просто нужна помощь с чемоданами.
Тишина, заполонившая номер, неуютно покалывала кожу. Стало холодно. Наконец, так и не прервав движения пальца, выписывающего линии на ее коже, Джефф ответил:
— Не думаю.
Чтобы не вздрогнуть потребовалось больше сил, чем она предполагала.
— Почему? — снова совершенно спокойный тон, но тише — связки неожиданно стали менее послушны, чем секунду назад.
— Не хочу.
Это было слишком. Лив дёрнулась, отодвигаясь.
— Какой же ты всё-таки…
— М? — он повернул к ней голову. — Кто?
— Козёл.
Его левая бровь дернулась. Лив подумала, что то, что она испытывает, наверное, похоже на ненависть.
— Не думал, что ты ожидаешь, будто я стану махать платочком вслед.
— Я совершенно ничего не ожидаю.
— Тогда всё прекрасно.
— Именно, — она резко поднялась с постели. Джефф сел.
Лив отчаянно пыталась вспомнить, где именно оставила бельё. Обнаженного тела касался прохладный кондиционированный воздух. И взгляд ублюдского копа. Хотелось прикрыться.
— Знаешь… — она так и осталась голой — закипающая внутри лава не стала ждать.
Лив резко развернулась к постели, уперев руки в бока. Джефф смотрел ей прямо в лицо, и даже это было своего рода вызовом — мол, он все уже успел рассмотреть, больше не интересно.
— Я не удивлена, конечно. Но, чёрт возьми, до сраного аэропорта десять минут на машине. Мы… Не знаю, я думала наши отношения успели стать достаточно дружескими, — количество яда в её голосе начинало превышать все допустимые нормы. — Для такой маленькой формальности как чертово прощание!
Джефф не спеша поднялся. Вид его рельефного пресса и широких плеч вызывал исключительно раздражение. Исключительно. Ничего. Больше. А эти косые мышцы — так и вовсе… Кто на подобное обращает внимание? Лив до рези в глазах смотрела исключительно на его лицо.