Вопиющая дерзость и грубость! Но от других своих невест Элиот всегда чувствовал холод дворцовых интриг, а у Тувэ всё на лице было написано, а уж если рот откроет… Это подкупало его. Самую малость.
А потом он снова вспомнил куриную ножку и её перемазанную в жиру руку и чуть болезненно не простонал в голос.
Нет, всё должно быть в меру.
Подумаешь, она честна в том, что ей абсолютно всё равно, чем есть рыбу… Манеры… О, Благой… Ей так не хватало воспитания. На это он не мог закрыть глаза. Да и не хотел. Ему была нужна идеальная королева. Ошибка могла стоить ему многих жизней.
И всё-таки стоило признаться хотя бы себе, Нер-Рорг Тувэ — не такой уж плохой вариант. Она станет королевой, при этом за ней не будет стоять никто из знати Лейхгара. Если ему удастся заполучить её расположение раньше церковников, то королева окажется ещё и от Демиурга далека. Также брак сулил ему относительное спокойствие хотя бы на половине его границ. Дядя северянки в своём письме намекал на возможный союз между его землями и Лейхгаром. Из недостатков — вряд ли знать с распростёртыми объятиями примет северян, а церковь отзовёт свое благословение, если поймёт, что с Тувэ им нечего поиметь. И, конечно же, воспитание. Правительницей одного из крупнейших королевств не может быть женщина, которая ест руками! В остальном… Она не будет лезть в его дела, не станет плести интриги… Пока двор не извратит и её. Но в целом прожить следующие лет пять, не опасаясь в кровати нарваться на ядовитую гадюку? Для утомлённого Элиота — весомый аргумент. Он выдохнул и уговорил себя по крайней мере быть чуть более снисходительным. Одна прогулка. Он посмотрит, чему она уже успела научиться, и решит, как быть.
— Со временем вы привыкнете, леди Тувэ, — Элиот натянуто улыбнулся.
— Смирюсь — может быть, привыкнуть — это вряд ли, — северянка тяжело вздохнула. — Справлюсь. Не столь важно. Лучше расскажите, что там за требования у церкви? Ну, для свадьбы… Вы в прошлый раз говорили.
— О, всё просто. Вы должны искренне уверовать в учение Благого Демиурга, подтвердить, что не являетесь посланницей тёмных чертогов. Тогда в молельне будет проведён священный обряд с последующим продолжением в королевских покоях.
Элиот дважды проходил эту процедуру. И ненавидел её страшным образом. Во-первых, невинные девицы, дрожащие под ним — малоприятное явление, во-вторых, церковники, наблюдающие за происходящим… Им нужно было удостовериться, что обряд завершён как полагается, Демиург благословил союз и прочая чушь. Элиот был склонен полагать, что старые извращенцы просто испытывают слабость к подглядыванию и никакой Благой к этой части заключения брака никакого отношения не имеет.
— Последующее продолжение обряда? — Тувэ задумалась, поджав губы. По тому, как вытянулось её лицо, Элиот понял, что она сумела разгадать его намёк. — Только не говорите, что брачная ночь — тоже часть этих ваших церковных… обрядов?
— Та часть, за правильным исполнением которой внимательно наблюдают, — решил добить он, увидев, как перекосило северянку. Неужто в постельном вопросе она была под стать обычной девице — очень деликатной и чуткой?
— Сумасшедшие, — ошарашенно выдохнула Тувэ. Видимо, вопрос вилок начал волновать её куда меньше.
Элиот был наслышан о свободных нравах северян. Но слухи совсем расходились с реакцией Нер-Рорг.
— Не понимаю, что вас так удивляет?
— На севере…
Тувэ не успела договорить. Её прервал радостный возглас придворной дамы.
— Ваше Величество! — воскликнула Фелиция, присаживаясь в книксене. Фаворитка короля и его невеста… Об этой встрече сплетничать будут ещё ближайший месяц. К тому же обе принадлежавшие ему девушки слишком сильно отличались друг от друга, что не могло не броситься в глаза.
Фелиция была невысокой, тонкой, нежной, в своем пышном платье порхала по саду как невесомое облако. Тувэ и так была дамой «потяжелее», а на фоне этой кокетки казалась совсем уж неженственной. Во всяком случае, Фелиция больше подходила дворцовой моде. А Нер-Рорг просто была северянкой: выше, тренированней, грубее. Её одежда в первую очередь была удобной. На земле она стояла твёрдо, шаги у неё были уверенные. Элиот догадывался, что единственное место, где она «порхала» — поле боя.
Фелиция протянула ему руку, обтянутую кружевной перчаткой. Он осторожно сжал её тонкие пальчики и поднёс к губам. Леди радовала его всем, кроме своего не в меру воздушного наряда. К ней он был благосклонен. Но не влюблён.
— Доброго дня, Леди Фелиция, — Элиот улыбнулся.