Карты.
Нер-Рорг Тувэ показала несколько подробных карт севера. Генералы аж вперед подались, выпучив глаза. Никто никогда не заходил дальше перевалочных постов. Прорваться сквозь снежный завес было невозможно. Бесконечная метель сбивала с пути, солдаты гибли, так и не увидев другой стороны. Поэтому никто и никогда не мог даже представить себе, как выглядит север дальше границы. Элиот и сам едва со стула не привстал, чтобы посмотреть.
— Мне нужно содействие Лейхгара, чтобы отвоевать у Рорга Ярла свои земли, — Тувэ ткнула пальцем в пограничную территорию. — В обмен на помощь, Ваше Величество, север поможет вам избавиться от Церкви Благого Демиурга. Совет готов выслушать моё предложение?
Глава 7
Сердце колотилось как сумасшедшее. Она собиралась выдать им секреты севера… Даже карты принесла. Сама. Никто не пытал её, не заставлял… Тувэ чувствовала себя предательницей. Но она была загнана в ловушку. В таких обстоятельствах что могла сделать Нер-Рорг? У неё кроме тридцати с лишним воинов не было ничего. Только знания. Только эти самые карты.
— Прошу прощения, леди, но с чего вы решили, что нас может заинтересовать свержение церкви? С её помощью мы защищаем наши границы, прошу заметить, от ваших же соплеменников, — заговорил мужчина слева. Тувэ присмотрелась. Ей показывали его портрет. Министр Иностранных Дел. Она плохо понимала, чем он занимается при дворе, но, судя по всему, чем-то важным. Вид у него был такой же напыщенный и высокомерный, как и у Элиота. Но тот хоть был королем, а этот — так… маркиз.
— А если необходимость защищаться от моих соплеменников отпадёт? — Тувэ не собиралась сдаваться. Это всё, что у них было. Всё, что она могла пообещать.
Просто так заключать мир северяне не станут, им он и не нужен. Но если в Лейхгаре не будет церкви, тогда шанс есть. Ведь основная причина вражды — учение Демиурга. И если королевство от него отречется… Именно на это уповал Ир, предлагая свой план. Он почему-то был уверен, что король не откажет им.
— Прошу прощения, милорд, — вдруг заговорила Камеристка. Тувэ не ожидала, что тут она может встревать в беседы. Сомневалась, что её слова могут иметь вес. Она же, в конце концов, просто прислуга. Её имя даже не каждому известно. И, судя по всему, мало кому оно интересно. — Я взяла на себя смелость и поделилась некоторыми сведениями с господином Ирьяном.
— Значит, господин Ирьян неправильно истолковал данные вами сведения, — продолжал настаивать министр.
— Совершенно согласен с лордом Яннэ, — донеслось с противоположной части стола. Говорившего Тувэ не знала. — Корона и Церковь сохраняют прекрасные отношения. Разве вы не слышали, что Его Величество считается королем, избранным самим Благим?
Прежде, чем Тувэ успела ответить, отовсюду посыпались заверения, что Благой Демиург оберегает и хранит короля, а церковь оказывает неоценимую поддержку Лейхгару. Поднялся шум, в котором становилось всё сложнее услышать хоть что-то внятно-разборчивое. Они как будто старались прежде всего убедить друг друга в правдивости того, о чем говорили, а не Тувэ. Она-то, может быть, и поверила бы им с первого раза, не будь они такими активными и не знай она, что Ир с Камеристкой успел спеться. А она тут, видимо, кое-чего да знала.
— Хватит, — Элиот не повышал голоса, не хлопал по столу.
Его слова должны были потонуть в громком обсуждении совета, но он на удивление был услышан с первого раза. Воцарилась тишина. Тувэ чуть одобрительно не кивнула. Чтобы угомонить десяток говорящих одновременно северян, нужно было как минимум крикнуть. А тут всего одно слово, ещё и брошенное так спокойно и властно. Да Элиот не размазня вовсе. Вон как его уважают, может, даже боятся, и чтят его власть. Неплохо. Будь он чуть менее мерзким и напыщенным, она бы, наверное, даже немножко им восхитилась.
— Продолжайте, Нер-Рорг Тувэ, — он поставил локти на стол, сложил руки перед собой в замок. Выражение лица у Элиота в кои-то веки было просто серьезным. Никакой насмешки, надменности. — Я внимательно слушаю.
Тувэ застыла. Он. Её. Слушает. Раздери её перевертыш! Она сделала его! Его Величество коронованная мерзость внимает словам необразованной северянки! Сдержать победную усмешку было очень сложно. Пришлось больно прикусить язык. Но до чего приятно лизало внутренности злорадство! Съел, да? Северянка тоже на что-то годна! И не просто на что-то, а на целое здоровое решение проблемы! О боги, предки, как же это было приятно. Просто утереть нос венценосному гаду, стереть небрежную усмешку с его губ! Теперь-то у него на роже было написано, что очень уж он хочет её послушать, поговорить. Тувэ почувствовала себя отмщенной за всё снесенное пренебрежение.