Как там говорится? «Твёрдая голова делает задницу мягкой»? Ну, в таком случае, я возьму мягкую голову (или что — то ещё), чтобы получить твёрдую задницу.
Чувствую стыд. И смущение. Я только что ушла с самой престижной работы, которая у меня когда — либо была, даже не пискнув. Выскочила, как маленькая испуганная мышка.
После этого билась головой, задаваясь вопросом — где же во мне огонь? Хотя бы искра?
Он был во мне с детства, усовершенствовался в подростковом возрасте и пропал где — то на пути к двадцати пяти годам. В свои двадцать пять
я спокойна, неуверена в себе, утомлена.
Еще неделю назад я молчала, пока мой мозг работал со скоростью миллион миль в секунду. Корпоративная культура высосала меня досуха, погасила так, что даже угли уже не тлеют.
В течение последних трёх долгих лет я была женщиной согласием. Стоило отойти от этого один раз, всего один раз, и всё было потеряно. И в обмен на мою уступчивость на протяжении многих лет я потеряла самое важное
в мире — себя.
Мне необходимо обрести себя снова.
***
ОН
Мы делаем технический перерыв в часе езды к югу от Атланты. Ледяная девушка была последней вернувшейся в автобус с остановки. Думаю, я знаю почему.
Какой-то урод в дешёвом тёмно бордовом спортивном костюме начал приставать к ней, когда мы выходили из автобуса. И вот теперь, когда мы все вернулись, он сидит перед ней, по — видимому, решив потревожить всех своих соседей (в частности, её).
Его смех громок, а тон — неприятен, и мне требуется вся моя сдержанность, чтобы не высказать ему всё, что я о нём думаю.
Ледяная девушка игнорирует его, несмотря на раздражающее поведение, но каким то образом её бесстрастное молчание лишь подталкивает его продолжать. Теперь он пытается прилечь ее внимание через «Пс с с».
Серьёзно? Клянусь, этот парень — позор мужского населения.
Не хочу срываться, хотя моё прошлое говорит о том, что обычно это первое, что я делаю. Однажды, когда мне было шестнадцать, я избил учителя до полусмерти.
Он был грубым и неприятным человеком. Я избил его (дважды, на самом деле), но всё же… возможно, были и лучшие способы решить эту проблему, несмотря на то, как это приятно.
Так что в данном случае я решил проигнорировать свои первоначальные инстинкты. Не вмешивайся. Не связывайся с этой девушкой.
Я повернулся к окну, заметив знак I 75. Мы уже близко.
***
Объездная дорога ведёт нас более медленным путём, ведущим на север, и всё это время Мистер Спортивный Костюм пытается привлечь внимание этой красивой девушки. Она даже отшила его раз или два, но, вопреки всякой логике и здравому смыслу, он всё никак не отстает.
Даже другие пассажиры предприняли попытки остановить этого парня. На каждом светофоре или знаке он поворачивается, выдавая неуместные шутки. Никто не находит их смешными. Я уверен, девушка ни разу не улыбнулась.
Еще через десять миль он поворачивается и трогает её волосы, пока она не видит.
Я почти потерял контроль.
Не делай этого, придурок. Не вздумай.
Сажусь прямо, сжимая кулаки на спинке сиденья передо мной, и наблюдаю за разворачивающейся сценой.
Забавно… Я не могу понять, говорю это ему или себе. Я как едва сдерживаемый вихрь, готовый ударить молниями ярости.
Осознаю, что слишком увлечен этим взаимодействием. Этот парень — придурок. Мне не нравится, когда женщин травят. Это чистая правда, но в ярости я не поэтому… и я это знаю.
Только стараюсь поудобнее устроиться в кресле, как он снова протягивает руку. На этот раз она замечает.
Необъяснимый, горячий гнев прожигает мою грудь, и я сжимаю кулаки так сильно, что пальцы начинает покалывать. Мне сложно быть готовым к тому, что может случиться дальше. В глазах темнеет.
Как в тумане я встаю, иду мимо других пассажиров, мимо девушки с каштановыми волосами, и останавливаюсь рядом с придурком.
Не осознаю, что происходит, пока не оказываюсь прямо перед этим скользким типом. Хватаю его руками за воротник и поднимаю на уровень моих ста восьмидесяти восьми сантиметров роста, отчего его лицо приобретает цвет его же поношенного костюма.
— Если ты не прекратишь доставать леди, я оторву твою долбаную голову, понял? Хватит. Отвали.