— Я… я действительно не знаю… — я запутался ещё больше, чем Кэт, если такое возможно. Меня тянет к ней всеми низменными порывами, я сбит с толку этой эстетической красотой, заставляющей смотреть с благоговением.
Кэт — это произведение искусства, которое может увидеть даже слепой.
Она засовывает руку в передний карман джинсов и внимательно смотрит на меня. Другой рукой опускает солнечные очки с волос на нос, скрывая глаза, делая их чёрными и пустыми.
Ураган Кэт вернулся, и я жду, когда пойдёт дождь.
— Давай не будем слишком любезничать, Тревор… ладно? Ничего личного. Я думаю, мы должны сосредоточиться на поставленной задаче, а не друг на друге. Я действительно не хочу делить момент единения, разинув рот над одним и тем же цветком.
Оу. Она думает, что я смотрел на цветок. Хорошо… наверное. И всё же какая — то часть меня искренне обижена. Мы можем делить одно и то же пространство, спать в одной палатке, работать вместе, чтобы выбраться, но боже упаси, чтобы между нами была хоть какая — то близость, подобие дружбы.
Что с ней не так?
— Отлично, — отвечаю прежде, чем успеваю себя остановить. — Если ты этого хочешь.
— Да, — серьёзно кивает она. На этом всё.
Следующие два часа мы не произносим ни слова. Я вижу, как Кэт подавляет желание заговорить. Её глаза с восхищением впитывают окружающее нас великолепие, но губы упрямо отказываются уступить, сжавшись в неестественно тонкую линию.
И снова я один.
Отдалённость между нами вернулась с удвоенной силой. Я никогда не думал, что могу чувствовать себя так одиноко в присутствии другого человека. Временами кажется, что Кэт здесь вообще нет. Она мысленно отстраняется, отчего я чувствую себя покинутым.
С учётом этого, я нахожусь в одной из самых удручающих ситуаций, в которых мне приходилось бывать.
Небо над головой темнеет, но ещё не время для сумерек. Чувствую запах дождя на расстоянии примерно в милю, но надеюсь, что до нас не дойдет.
Поздно. Он уже почти здесь.
Как только мы добираемся до более — менее ровного места, бросаю сумку на землю и вытаскиваю палатку. Кэт резко оборачивается и раздражается, заметив мои действия.
— Ты останавливаешься? — сердито спрашивает она. В тоне проскальзывает высокомерие.
Указываю на небо, не глядя на неё:
— Скоро пойдет дождь. Разве ты не чувствуешь влажный воздух? Будет холодно… и сыро. Скоро.
Слышу, как она тяжело вздыхает, и готовлюсь к атаке. Но вместо этого она подходит и помогает. Мы быстро установили палатку и только устроились внутри, как небо разверзлось дождём.
Прислоняемся к нашим сумкам, а дождь хлещет снаружи. Беру фонарик и освещаю угол палатки, пока ждём. Но дождь и не думает прекращаться, а уже стемнело.
— Похоже, мы тут на всю ночь, — говорю я, нарушая тишину. — Так что можем немного передохнуть здесь.
Кэт ничего не отвечает, и мы продолжаем тихо сидеть сгорбившись, стараясь укрыться от усиливающегося холода. Я скоро устаю от этого дерьма:
— Итак, мы начнём разговаривать и искать выход отсюда, или продолжим игнорировать и дуться друг на друга всю дорогу?
Кошачьи глаза метнулись к моему лицу, удивлённые — вероятно, моим враждебным тоном.
— Ну смотри, — отвечает она. — Я думаю, нам будет лучше держаться на расстоянии друг от друга.
— Да? Ну, а я нет, принцесса. Мы тут вместе выбираемся из этого ада, помнишь? И мы не сможем… если я буду чувствовать желание оторвать тебе голову каждый раз, когда ты огрызаешься на меня.
Она тут же срывается:
— Ладно, хорошо! Я всё поняла. И перестань называть меня принцессой, ладно?
Указываю на неё пальцем:
— Ты совершенно права. Ледяная королева тебе подходит больше.
Она отвечает сердитым взглядом:
— Ты ничего обо мне не знаешь. Обычно я не такая стервозная.