Я осторожно сажусь, стараясь вспомнить что — то из этого: хоть что — то… но мой мозг ощущается пустым, а подсознание не находит ни одной ниточки, за которую можно было бы ухватиться. Всё, что мне известно, это что Кэт в безопасности. Она здесь. Но где это «здесь»?
— Ты у меня в доме. Проспал весь день, — произносит женщина, снова удивляя меня. — Мой сын, Вихо, нашел тебя недалеко отсюда. Они с друзьями принесли тебя сюда. Юное безрассудство принесло пользу на этот раз, — она усмехается и качает головой с копной чёрных как смоль волос. — Хотя, может быть, не в твоем случае.
Она делает паузу и выжидательно смотрит на меня. Я же сижу, совершенно не понимая, чего она от меня хочет.
— Э…Тре — Тревор, — наконец отвечаю, коротко заикаясь. — Меня зовут Тревор.
— Ну, Тревор, — лукаво улыбается женщина. — Очень приятно с тобой познакомиться. Меня зовут Ама.
Это такое простое имя, но она произносит его так красиво, что я просто очарован. Ама. Мне сразу же оно нравится, но внезапно наш диалог переключается.
— Ты готов помыться? Вода сейчас как раз отличная и горячая. У нас нет водопровода, но огонь прекрасно справляется с нагреванием.
Мой мозг отвлекается от всего, что говорит Ама. Я слышу только слово «помыться». Широко распахиваю глаза и начинаю привставать:
— Помыться? Эм, мэм… мисс Ама, я очень ценю это…
— Никаких «мисс», — говорит она, поднимая руку. — Просто Ама, пожалуйста. Думаю, это отличная идея. Кэт ещё некоторое время не будет. Принести воду — не самое простое дело в наших краях, но она настояла. Возможно, вам будет полезно… привести себя в порядок до её возвращения. — Её нос коротко дёргается. Она ведёт себя очень мило. На самом деле она имеет в виду: «Тревор, ты воняешь и ужасно выглядишь, и я думаю, что было бы неплохо не травмировать обоняние Кэт, как ты сделал со мной».
Я неохотно киваю, внезапно очень остро ощущая спутанные волосы на голове и руки, покрытые кровью и потом.
— Пойдём, — говорит Ама. — Позволь, я покажу, где ты можешь устроиться.
***
Место, куда меня отправила Ама, представляет собой маленькую комнату с окном, которая могла бы быть ванной, будь там хоть какие — то удобства. Это просто маленький закуток в углу, как я понимаю, бревенчатой хижины, но мне этого, конечно же, более чем достаточно.
Весь домик имеет уютную домашнюю атмосферу, пусть и с деревенским оттенком, а в каждой комнате есть толстый плиссированный ковёр, в котором можно утонуть ногами. Он словно отражает открытую душу Амы.
Прежде, чем женщина уходит, я заполняю грубо сколоченную ванну горячей водой, литр за литром. Ама добавляет в воду несколько листьев мяты, которые должны успокоить мою раздражённую зудящую кожу.
«Ванна» представляет собой не более чем погружение в серый чан с обжигающей водой. Огромное ведро, в которое я с трудом смог влезть, но должен признать: возможно, это лучшая ванна в моей жизни. Горячая вода — это роскошь, которой я был лишён в течение последних шести дней, поэтому купание настолько освежает, что я едва не засыпаю в этом тесном чане.
Расслабляюсь в воде до тех пор, пока она не остывает, а потом вылезаю, окидываю свои изодранные шмотки на полу насмешливым взглядом и надеваю мужскую одежду, которую мне оставила Ама.
Натягиваю слегка тесноватую серую футболку (с некоторым трудом из — за жгута), а потом запрыгиваю в шорты цвета хаки.