- Вот ты, вроде, с детства с пацанами, а их логику так и не поняла, по ходу. Это из той оперы, почему мы одних любим, а других замуж берем. Почему одних можем спокойно в койку уложить, а к другим даже на пушечный выстрел побоимся приблизиться.
- Да ну тебя, Дунаев, с твоей мужской психологией. Придешь вечером?
- Приду. Заодно и дам тебе убедиться в правоте своих слов.
- Да зашибись! – всплеснул руками Пчёла, напялив на голову капюшон своей черной олимпийки. – А нельзя по пути всем вместе заехать?
- Ну Фил попросил, а время и так уже тикает, че ты разнылся то, ёперный театр? – Космос свернул к цветочному магазину. – Не сахарный, не растаешь.
Пчёла вынул из кармана несколько смятых купюр и пересчитал их.
- Хватает? – уточнил Космос, потянувшись ко внутреннему карману пиджака.
- Разберусь.
- Давай, плыви, человек дождя.
Витя собрался, было, выйти из машины, как увидел около ларька рядом Алёну, широкую барышню во всех отношениях.
- Бля… – протянул Пчёлкин, стукнувшись лбом о запотевшее от дождя стекло.
- О, знойная женщина, мечта поэта, – процитировал классика Космос и заржал. – Когда ты это баб бояться начал?
- Захлопнись.
Алёна жила на этаж выше Пчёлы, переехала около полугода назад, и с тех пор практически не давала Вите прохода, искала повод пообщаться, иногда ждала около подъезда, пыталась постоянно угощать выпечкой собственного приготовления, казалось ей, что щупленький Пчёлкин недостаточно упитан. Хотя, смотря для кого, но на ее фоне парень явно проигрывал. Намеки, демонстрация других представительниц прекрасного пола, почти что открытый текст (все-таки Витя был воспитан в плане женщин и не мог их так в открытую послать в эротическое путешествие, в отличии от пацанов или Женьку в шутку) – не действовали на влюбленную соседку.
- Че сидишь-то? Давай как Матросов на амбразуру.
- Ты че, Кос, охринел?!
- А че, ты б присмотрелся – глянь, какие формы, чума!
- Извращенец!
- Это больше по твоей части, – Холмогоров продолжал откровенно ржать. – Че, совсем не нравится?
Пчёла расплылся в одной из самых натянутых приторных ухмылок.
- Почему же? Нравится. Как все большое. Останкинская башня. Слон. МГУ. Эверест.
- Помни, Пчёла, лучше плыть по волнам, чем биться о скалы.
- Да пошел ты, – огрызнулся Витя и выскочил из машины, стараясь как можно незаметнее юркнуть в цветочную лавку.
- Да ладно, мам, ты посмотри, какой там ливень, – кивнула за окно Женька, попутно протирая стаканы полотенцем. Ольга Николаевна забыла про нарезку и хлеб, и теперь уже стояла в коридоре, накидывая плащ. – Ребята приедут, скажу, сходят. Сложно что ли.
- Ну вот еще, гонять их, – отмахнулась тетя. – Я быстро, побегу в тот, что за углом. Ты пока за жаркое последи, будет закипать, убавишь.
- Да знаю я, – улыбнулась Женька, выйдя в коридор.
- Все, побежала, – Ольга Николаевна выскочила за дверь. – Я скоро.
“Ну да”, – подумала Женька, прекрасно зная, что сейчас тетя обязательно вспомнит еще что-то и притащит два пакета, как обычно.
Пчёла уже взлетел по лестнице вверх, приближаясь к двери Филатовых, и чуть не снес спускавшуюся Ольгу Николаевну.
- Ой, здрасти, теть Оль.
- Как на пожар, привет, – усмехнулась она, ухватившись за рукав его олимпийки, чтобы не потерять равновесия. – О, весь промок до нитки. Беги скорее, там Женька дома, пусть твои вещи просушит.
- А вы куда?
- До магазина и обратно.
- Давайте я.
- Иди, иди, помощник. Воспаление легких еще заработаешь, а мне тебя лечить? – и старшая Филатова поспешила вниз по лестнице.
Женька суетилась на кухне, заканчивая протирать посуду. В дверь раздался звонок. Через пару секунд Женька впихнула в проем кухни Пчёлу, с волос и носа которого струйками стекали капли.
- Снимай с себя все, простудишься! – и метнулась в ванную за чистым полотенцем.
Пчёла наспех стянул с себя олимпийку, насквозь мокрую, с досадой осознав, что футболка тоже нещадно пострадала, зато цветы живы. Женька вернулась обратно, и Витя явил ей на свет букет хризантем: