— Ты тоже должна кое-что понять, — добавляет он спустя несколько секунд молчания.
— Что же?
— Для тебя это был не только первый, но и последний раз, — категорично чеканит Назар, будто он мой хозяин, а я его собственность. Будто имеет право решать, что мне дозволено делать, а что — нет.
По сути, я должна вскипеть в ответ, врубить свой любимый режим непослушной девочки, но почему-то не делаю этого. Нет желания — и всё тут. Хоть тресни. Наоборот, я расплываюсь в улыбке от безграничной радости. Сердце увеличивается в размерах, норовя пробить грудную клетку, а желание ещё хоть разочек увидеться с Назаром становится таким непреодолимым, что всё моё благоразумие летит к чертям.
— Хорошо. Я встречусь с тобой. Но только знай, что это тоже будет в последний раз.
— Конечно, Кать. Говори адрес.
— Я наберу тебе позже и скажу, откуда меня нужно забрать.
— Окей, — небрежно бросает он, словно потеряв интерес к нашему разговору, и отключается, не дав мне ответить.
Буквально через несколько секунд раздаётся стук в дверь, а вслед за ним негромкий голос мамы:
— Алин, через сорок минут нужно выезжать. Твой отец не хочет откладывать поездку. Я пыталась его убедить, но…
— Всё в порядке, мам, я успею, — отвечаю, не в силах стереть улыбку с лица. — Спущусь вовремя, не волнуйся.
Голос Назара всё ещё разносится в голове, и я чувствую себя счастливой влюблённой дурой. Даже визит к гинекологу не способен омрачить моё резко подскочившее настроение. Наоборот. Это же такая крутая возможность. Находясь вне стен дома у меня будет больше шансов сбежать.
Быстро приминаю душ, мою голову и тщательно просушиваю волосы, создавая лёгкую укладку с помощью фена. Немного косметики, голубое платье, которое мне очень идёт, и удобные кроссовки. Конечно, туфли я люблю больше, но на каблуках далеко не убежишь, а у меня грандиозные планы. Я встречусь сегодня с Назаром и точка. Мне не помешает ничего. Ни угрозы папочки, ни охрана, ни даже конец света.
Когда я спускаюсь вниз, мама встречает меня у лестницы и сопровождает к машине. Пока автомобиль не трогается с места, мы не произносим ни слова. Но, как только покидаем пределы территории особняка, мама приказывает водителю опустить заслонку, затем разворачивается ко мне и произносит тоном, не терпящим возражений:
— Рассказывай, Алина, во что ты вляпалась. Я слышала твой разговор с отцом.
Первый порыв — сделать вид, что я не поняла вопроса, и соврать. Однако маме я доверяю и рассказываю ей почти всё. Почти. И сейчас я почему-то не хочу врать ей, хоть и знаю, что она поддерживает папу. Однако я верю, что мама поймёт меня, если я ей всё расскажу.
И я рассказываю. Про то, как пошла в клуб. Как встретила Назара. Как утонула в его бездонных чёрных глазах. Как он спас меня от пьяного урода. Как предложил уехать с ним. Как любил меня всю ночь напролёт. Как я по-глупому и бесповоротно в него влюбилась. И как хочу его вновь увидеть.
В мамином взгляде нет осуждения, разочарования или злости. Она смотрит на меня с улыбкой, словно по-настоящему за меня рада, и надежда внутри меня распускает крылья. Неужели…
— Ты правда влюбилась, Алиш? — ласково спрашивает мама, и я киваю.
— Ты не злишься?
— С чего мне злиться на тебя? Ты молода. Импульсивна. Красива. Кровь бурлит, гормоны играют. Молодость прекрасна.
Мама мечтательно вздыхает, откидывается на сиденье и прикрывает глаза. Минуты идут, а мама так и сидит — улыбаясь и не говоря ни слова. Ну дела… Что вообще происходит? Может, напомнить ей о своём присутствии?
— Я помогу тебе, — неожиданно произносит она, чем вводит меня в замешательство.
— В смысле?
— Ну ты же хочешь увидеться с ним?
— Безумно.
— Значит, увидишься. Сегодня, — мама открывает глаза, вновь разворачивается ко мне и берёт меня за руки.
— Серьёзно, мам? Ты не шутишь?
— Какие уж там шутки, — нервно усмехается.
— А как же папа? Ты ведь поддерживаешь его решение.