Обычно они вступали в поиск музыкального сопровождения на сезон именно с классических мелодий. “Беспроигрышное направление”,- каждый раз говорила Этери. И мало кому предлагала всерьез катать под классику. Ну, вот разве что - Даше. Даша вписывалась в старую музыку, в те времена, как Аня в лирику, как Сашка в воинственную силу, как Женька в современную мелодраму, как Майя в страдания о любви, как Алина в балет. Да в балет, не в чистую классику. Она видела своих спортсменов музыкой. И если музыка менялась, менялись все внутренние расклады. По крайней мере, так слышал Даня про звучание внутри Этери.
- Нет, Дань, давай наше.
А вот это неожиданность. Из “нашего” в Этери звучало разве что, “Не отрекаются любя”. Глейхенгауз почти ненавидел эту мелодию. Он ревновал даже к музыке, тем более такой? Что вообще может быть хорошего в идее ждать вечно ускользающего? Вот Даня ждал, ждал. А потом решил - пора жить. Потому что даже когда рядом, но все время врозь - не жизнь.
Он вздохнул и поставил первый трек. Тот самый. Всегда ставил первым, чтобы проскочить побыстрее. И заняться чем-то более продуктивным.
- Стой,- Этери задумалась, Даня занервничал.
Опять она прилипла к этой мелодии!
А Этери размышляла, кто у них сейчас больше про любовь и преданность: Даша, которой восстанавливаться и восстанавливаться, или Майя, которой бороться и бороться.
- Терпеть не могу!- пробурчал Глейхенгауз.
- Ты о чем?- вынырнула из задумчивости женщина.
- Вот об этом садомазохизме,- кивнул на экран Даня.- Только женщины способны сидеть и годами надеяться, что все изменится к лучшему. Мужчины выбирают - жить.
- Рада за мужчин,- безразлично прокомментировала блондинка.
- Ты считаешь, что вот это “за это можно все отдать, и до того я в это верю, что трудно мне тебя не ждать весь день, не отходя от двери…” - нормально? Она жизнь готова под дверями провести, пока ему и так хорошо!
Он, конечно, сейчас не о песне. О себе. Глупая попытка объяснить ей, что у него было право начать жить полноценно, а не в ожидании, когда она между работой, Дишей, собственной интересной жизнью, вспомнить, что у них тоже все серьезно. учтет его мнение и желания.
- Ну, можно и иначе жить, если хватит силы забыть. А если не хватит, то это изнасилование собственной души. И не факт, что можно будет вернуться даже к началу насилия. Любовь не прощает такое.
“Изнасиловаи собственной души” - прекрасная формулировка! Именно этим он и занимается с прошлого лета. Может, и раньше, но с лета - точно.
- Давай следующий трек, Дань.
Дога. Тоже подзатертый, но прекрасный. Набирающая силу мелодия, уносящая за собой. Этери прикрыла глаза и потонула, представляя девочек на льду под эти звуки. Одну, вторую, третью.
- Поставь с текстом,- не поднимая век, попросила женщина.
В кабинете женский голос исповедовался:
“Я с тобой, пусть мы врозь…
Пусть те дни ветер унёс,
Как листву жёлтых берёз
Я наяву прошлым живу
Ты мой единственный, нежный!
Ты со мной лишь во сне,
Мы вдвоём наедине,
Я зову, Ты нужен мне!
Вновь наяву прошлым живу
Ты мой единственный, нежный!
Ты и я - нас разделить нельзя!”
Открыв глаза увидела совсем близко блестящий темный взгляд. Потянулась сама, пока в воздухе кружило: