- Ну? Что «Глена»? Виновата, не виновата — это бессмысленный разговор. Мне это не нужно. Мне вообще ничего уже от тебя не нужно. И разговоры твои - тем более.
Теперь мы совсем близко, я чувствую ее теплое дыхание у себя на щеке. Вижу биение пульса на ее шее. Одна моя рука фиксирует ее запястье, другая держит за горло — не сильно, не сдавливая. Просто чтобы обозначить намерение придушить, если не перестанет говорить глупости. Ну вот, я все-таки дотронулась до нее. Плохая это была идея, очень плохая. Как мне теперь ее отпустить, как просто убрать от нее руки?
Смешно. Через час-другой мы, возможно, будем мертвы, если не повезет. А меня сейчас больше всего волнует, что девушка, которая когда-то была (была ли?) моей, по-прежнему невозможно красивая.
Я специально оставляю ей свободную руку — чтобы ей было чем меня оттолкнуть. Но вместо ожидаемого отпора я чувствую, как ее ладонь скользит по моей талии, по спине, пытается притянуть ближе.
- Глена, мне так тебя не хватало...
- Ты сдурела? - почти шиплю я. - Что тебе теперь нужно от меня? Ты не понимаешь, что должна просто оставить меня в покое?
В ответ Джанна всхлипывает. Ненавижу это, просто ненавижу! Никогда не могла спокойно смотреть на ее слезы, но сегодня придется.
- Джанна, у меня нет на это времени. И у тебя тоже нет, - говорю я, отпускаю ее и отступаю. А она, вместо того, чтобы сделать что-то разумное, бросается мне на шею. Боги, чем я вас прогневала?! Мне и так-то нелегко было держаться.
- Глена, - она поднимает голову и шепчет почти мне в губы, - обещай мне, если мы выживем, ты дашь мне шанс. Хотя бы выслушаешь меня. Пожалуйста!
Она требует от меня каких-то обещаний! Она. От меня. Я должна бы просто рассмеяться ей в лицо, оттолкнуть наконец и сказать, что нет, ни в этой жизни, ни в какой еще. Но я смотрю в ее глаза, затянутые пеленой слез, и понимаю, что у меня нет сил отталкивать ее. Всё, что я могу, - это не сказать ей «да». Вместо «да» я целую Джанну. Если я сегодня умру, у меня хотя бы будет этот прощальный поцелуй. Последнее желание приговоренного. Её губы, соленые от слез.
За окном раздается пронзительный свист первых атакующих заклинаний. Я отпускаю Джанну, она меня, и мы обе бежим к лестнице.
- Ты выслушаешь меня, Глен? - на бегу снова спрашивает она, а я только отмахиваюсь. Поцелуй — это не «да», но на самом деле, это гораздо больше. Джанна, наверное, тоже это понимает, потому что начинает улыбаться. Вечно я делаю слишком много и совсем не то, когда дело касается её. Мы добегаем до лестницы, а там она вниз, а я наверх, к башне, где мне сейчас самое место.