— Убери свои когти, котёнок. Я люблю, чтобы моих женщин видели, а не слышали.
— Отпусти её. — Глубокий и серьёзный, сила этого голоса заставила её замереть на месте, даже когда он скользнул по её коже, как прикосновение тяжёлого бархата. Она знала этот голос, слышала его во сне и представляла ночь за ночью этот яростный гул, вибрирующий в её груди.
Несмотря на то, что со зрелостью он стал грубее, глубже, она никогда не забудет этот голос.
Имя пробилось сквозь барьеры в её сознании. Имя, которое, как она думала, она стёрла из своих мыслей так же, как и из своего сердца.
Рокко.
Нет. Это был не он. Этого не может быть. Последнее, что она слышала, он всё ещё был в Нью-Йорке, работая со своим отцом-психопатом Чезаре, боссом жестокой команды Де Лукки. Красивый темноволосый мальчик, в которого она влюбилась, стал самым страшным бойцом преступной семьи Гамболи, причинив ей такую травму, исцелению которой она посвятила свою жизнь.
Тони отпустил её, и она повернулась и увидела его — человека из тени.
— Рокко, — прошептала она.
Боже, он выглядел даже лучше, чем она помнила. Завораживающе красивый. Его острые скулы и твёрдая квадратная челюсть были покрыты морщинками и шрамами, а густые тёмные волосы были по-военному коротко подстрижены. Исчезла мягкость с его лица, округлость щёк и ямочка в уголке рта. Но его скульптурно очерченные губы были полными и чувственными, а золото все ещё блестело в карих глазах цвета виски, таких тёмных сейчас, что они были почти чёрными.
Когда-то давно эти глаза заглядывали ей в душу, и эти губы касались каждой части её тела. Когда-то давным-давно вся эта красота принадлежала ей, а потом банда забрала его.
— Фрэнки. — Тони отпустил её и повернулся лицом к Рокко. — Какого хрена? Это не твоё дело.
Фрэнки? Почему Тони назвал его Фрэнки?
— Она не твоя. — Рокко бросил на Тони мимолётный взгляд, как будто тот был недостоин даже этого жеста.
— Может быть, так оно и будет. Посмотри на неё. Она изуродована. Никто не захочет её. Нунцио был бы благодарен, если бы кто-нибудь забрал её у него из рук. Я бы оказал им обоим грёбаное одолжение.
Бамс. Кулак Рокко врезался в лицо Тони, отчего тот, пошатываясь, ударился о дерево. Он попытался подняться, и внезапно Том оказался рядом, размахивая кулаками и крича что-то о семейной чести. Когда собравшиеся бандиты бросились к месту драки, Грейс повернулась и пошла прочь.
— Tesoro (*Сокровище, итал., прим. перев.). — Отец поспешил догнать её. — Что случилось?
— Случилась мафия, — с горечью сказала она, поворачиваясь к нему лицом, благодарная за выход своей боли. — Я ненавижу это. Я ненавижу, что ты участвуешь в этом. Я пришла сегодня только для того, чтобы провести с вами время и оказать вам поддержку, потому что вы знали Бенито, и я знаю, что вы почувствуете его потерю. Я скучаю по тебе и Тому, но я не хочу быть в этом замешанной. Я не могу мириться с насилием, политикой и играми.
И она определённо не могла смириться с тем, что снова увидит Рокко и снова переживёт всю боль их прошлого.
— Грация, не уходи. Мы так мало видим друг друга. Я позабочусь, чтобы тебя больше никто не беспокоил.
— Прости меня, папа. — Грейс покачала головой. — Я потратила слишком много лет, пытаясь создать жизнь вдали от всего этого. Я не хочу быть в этом замешана.
— Ты всегда убегаешь, — тихо сказал отец. — Что произойдёт, когда больше некуда будет бежать?
* * *