Каждую ночь Малфой боролся с воспоминаниями о ее горячем, хрупком теле. Гриффиндорка смогла растормошить его демонов, смогла тронуть сознание.
Не высыпаясь, слизеринец начал выглядеть еще бледнее. Вид спасала только одежда, которая как всегда была безупречна.
— Драко! — голос Забини вывел блондина из раздумий, заставив его поднять глаза. — Ты меня вообще не слушаешь, — наигранно надулся Блейз. — Пошли, урок уже кончился.
Хмыкнув, Малфой собрал вещи и вышел вслед за другом.
— Что происходит, Малфой?
— О чем ты? — блондин потер переносицу.
— Ты выглядишь бледнее, чем обычно.
— Все отлично, Блейз.
— Драк, обманывай, кого хочешь, но не меня. Что не так?
— Мерлин, Забини, я не просил тебя быть моей нянькой, — фыркнул Драко.
Блейз надулся, слегка отходя от друга. Черт, не отодвигай единственных близких тебе людей.
— Прости, Блейз.
— Проехали.
— Все очень запутано, я пока сам не разобрался.
— Как разберешься — дай знать.
Драко кивнул, вновь благодаря всех Богов за характер своего друга. Только он мог терпеть его выходки.
Они зашли в столовую, и Малфой, бросив взгляд на гриффиндорский стол, увидел ее.
Грейнджер сидела с девчонкой Уизли. Ее тарелка была пуста, а тонкие пальцы держали стакан с соком.
Взгляд Малфоя скользнул по ее лицу. Девушка явно не думала о внешнем виде, ведь синяки под глазами, бледность щек и слегка красные глаза не были скрыты магией. Волосы были вновь в беспорядке.
Неужели ты тоже не спишь.
— Драк, — Забини толкнул друга, всячески давая понять, что тот застыл посреди Большого зала. Это вызовет массу разговоров.
Но сдвинул Драко с места другой факт. Джинни Уизли пристально смотрела на него, и в ее глазах зарождалось что-то нехорошее.
Твою мать.
*
Все дни Гермиона летала где-то в облаках. Она даже отказалась от похода в Три метлы с друзьями и почти все время сидела в Башне.
Лицо приобрело болезненный вид, ведь каждую ночь она вскакивала от сна, где губы Драко нежно целовали ее.
Слезы, стоящие в глазах, стали чем-то привычным для девушки.
Слезы злости, обиды, непонимания.
Злости на себя за такую слабость. Обиды на весь мир, что все не может быть просто. Непонимания, как это произошло и что будет дальше.
Каждый день Грейнджер мысленно корила себя за проявление трусости. Пройдя столько всего, не может взглянуть в глаза какому-то парню. Забавно.
— И ты можешь называть себя Героиней Войны? — как-то спросила Гермиона, стоя перед зеркалом.
Малфой сломал ее стойкость, сломал ее разум. Он пробрался в ее сердце, стал ее первым.
— Грейнджер! — резкий голос заставил ее вздрогнуть и поднять глаза. — Рано ты вышла, тебе бы еще поболеть, отлежаться, — буркнул Блейз, поправляя их записи. — Мы сегодня должны закончить с составлением графиков, ибо скоро бал на носу, еще и к нему придумывать.
— Да, да, прости, я просто устала, — нервно хихикнула девушка, потерев переносицу.
— Плохо спишь? — Блейз сощурил глаза, подозрительно смотря на нее.
— Я? Что…нет, — та, словно пойманный с конфетой ребенок, стала мотать головой. — Просто приболела.
Забини как-то странно фыркнул, явно проводя активные мыслительные процессы в голове. Грейнджер почувствовала, как пальцы начинают дрожать, а страх, что слизеринец увидит следы на шее, нарастать.
Да, она не стала убирать красные пятнышки, оставленные Малфоем. Но она предусмотрительно надела водолазку с горлышком, однако сейчас ей казалось это малым.
— Мы можем поставить… — начала Гермиона, как вдруг дверь распахнулась и раздался голос, от которого гриффиндорка сжалась, кусая губу.