Василиса чувствовала, как слезы подступают к глазам, но сдержала их, хоть и с трудом.
— Даже смысла в том, чтобы быть с тобой вместе не вижу — через несколько месяцев ты вернешься к своему привычному существованию на Земле, стоит лишь справиться с пророчеством. Ты ведь умная девочка, я надеюсь, понимаешь, что и у меня нет никакого интереса в этих целовашках и прочем — я и так уже приближенный Повелителя, другой выгоды для себя не вижу, — заключил Фэш со скучающей улыбкой.
Демонесса, не сдержавшись, всхлипнула, но тут же в ужасе посмотрела на Драгоция — тот улыбался все той же странной улыбкой.
— Но я буду помогать тебе, опять же — обещание.
А у Василисы слезы текли по щекам и сердце билось оглушительно громко, будто метель вперемешку с дождем за окном.
Черт.
Эмоции брали верх над разумом, но Василиса еще как-то пыталась удержать себя в руках, сжимала ладони в кулаки, впиваясь ногтями в нежную кожу, стискивала зубы и смотрела на Фэша с улыбкой.
— Знаешь, Драгоций, ты слегка ошибся. Ненависть — тоже сильная эмоция.
*
Василиса шла с гордо поднятой головой мимо учеников, провожавших ее взглядами. Ей не было плевать, совсем нет.
Да, на нее смотрели. Ее провожали изумленными взглядами, но Василиса держалась. Держалась до тех пор, пока не встретилась взглядом с Захаррой, идущей вместе с Джейком, Велиалом и Маришкой по коридору общежития.
Черт, ее глаза были слишком похожими.
— Василиса, — изумилась Захарра, уже собираясь подскочить к ней, но демонесса остановила ее одним лишь пустым взглядом.
— Не надо, — безжизненным голосом произнесла она и понеслась прочь. К выходу из этого ужасного здания.
*
Дрожь в теле не утихала, и причиной тому вряд ли был ледяной ночной воздух, извещавший о скором приближении очередной порции снега и метели. Если даже и так, Василиса всё равно бы этого не почувствовала. Откровенно говоря, она не смогла бы почувствовать хоть что-то, даже если бы внезапно тот же снег сменился крупным градом, а температура опустилась градусов на тридцать. Единственное, что она испытывала в этот миг, когда сидела в своём зимнем пальто на песке возле самого берега моря — боль. Подобно бушующим волнам, она яростно вбивалась в тело, накатывала с каждой секундой сильнее, вымывая то светлое, что хранилось в её душе, разрушая самое главное — надежду на счастье, пусть неумело вылепленное, пусть не совсем дозволенное, но всё-таки счастье, которого так быстро не стало.
Василиса практически не помнила, как очутилась здесь — лишь накинула пальто на плечи, перед тем как выбежать из здания, а потом вдруг захотела попасть куда-то далеко в Преисподней, где еще не была. На море или в лес, где ее никто не сможет отыскать. Наверное, это и означало загадочное «все из ничего, ничего из всего» в книге, которую она сегодня отыскала. Вот и минус один вопрос.
Василиса горько усмехнулась.
Неприятный ком вновь подкатил к горлу, а слёзы, которые она так старательно сдерживала, уже норовили выступить из глаз, но демонесса до боли сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу, закусила губу, наверняка до крови — сделала всё, чтобы не позволить себе заплакать, и у неё в очередной раз получилось.
Слова Фэша, мысли о которых она старательно гнала прочь, были подобны внезапно вспыхнувшему пожару, уничтожившему порочное, шаткое, непрочное, зато нужное, просто необходимое, желанное что-то, название чему Василиса до сих пор не могла подобрать.
Ей казалось, что она уже миллионы лет прожила в Преисподней бок-о-бок с Фэшем и Захаррой, что она знает их уже достаточно, что Фэш чувствует то же самое, что и она.
Ей казалось это даже тогда, когда она уже узнала о предательстве Фэша, и все существование в этом мире потеряло всякий смысл.
Василиса искала этот смысл, отчаянно искала. Вспоминала Лешку, Марту, ту же Захарру, которой обещала помочь, новых знакомых — всех, кому она хоть как-то была нужна.