Неуправляемый он становится, дикий. Без тормозов. Если на первых двух курсах контролировать мальчика-который-выжил еще было возможно, то сейчас можно оставить глупые мечты в прошлом.
Отец его — этот дурень, ведьмак со стажем, — мальчишку в зверя настоящего превратил. Непонятно, что творится в стенах Морхена три месяца в году, но возвращается оттуда Гарри еще более опасным, чем раньше.
Опасным и скрытным.
Хогвартс домом своим он назвать не может, мир волшебства ему претит, даже Уизли он шлет на четвертом году ко всем чертям, а Грейнджер просто предупреждает, чтобы подальше держалась, чтобы ненароком другие чего дурного о ней не подумали.
Репутация у Поттера на нынешнем этапе жизни — просто из рук вон, и он за Грейнджер беспокоится: как бы сама в дерьмо не вляпалась. Слухи разные в стенах волшебной школы бродят, одна другой хуже.
Поттеру железно поебать.
Он глаза закрывает через силу после отбоя, и мысли у него забастовку устраивают. Цирилла маячит, доводит его без конца, сны ворует, с-ума-его-нахуй-сводит. Вот он и вскакивает в середине ночи с постели, делает вид, что не замечает испуганных соседей, и вылетает из комнаты.
Она только его демонов к ноге в стенах школы поставить может.
И он ненавидит себя за это так сильно, что на колени хочется рухнуть до боли в костях и эту дрянь из себя выблевать целиком и полностью. Потому что он обрек на это блядское существование не только себя, но и ее.
Поттер все бредет по темным коридорам замка, дороги не видит, себя не чувствует. Ноги сами несут к месту встречи. Только бы она уже была там. Блять. Блять. Господи, блять. Гарри тормозит у кабинета, до побелевших костяшек пальцев сжимая волшебную палочку в ладони.
Он слушает.
Ее бы запах только, и легче уже будет.
— Трахни меня, — горячий шепот в затылок.
Наманикюренные пальчики проворно ведут десять дорожек по спине. По телу мурашки табуном бегут. Ее. Быстрее. Господи, пиздец. Скорее бы эта тварь внутри него уснула. Она же ждет встречи с ней. Ждет так сильно, что легкие в узел скручиваются.
Гарри разворачивается, хватает ее за голову и тянет в себе, впиваясь в губы грубым поцелуем. Она жадно отвечает, в диковатости не уступает ему, невольно царапает его мощное предплечье и позволяет утянуть себя в пустой класс.
— Рот держи закрытым, пока дверь не закрыта.
Темноту эта тварь, живущая внутри Гарри, любит. Поттер только так ее обмануть может. Только так и никак иначе. Гарри пользуется моментом, почти трахает языком ее рот, вызывая почти болезненные всхлипы.
Он знает, что берет ее жестко. Он знает, что по-другому ей и не надо.
Поттер подхватывает стройное тело, с размаху усаживает на парту, с силой раздвигает ноги, останавливаясь между ними. Член ноет, в паху тесно до одури. Зверь внутри ликует. Наконец. Ебаный Боже, какого хрена так долго?!
Она разделывается с пряжкой его ремня на брюках, молнию нервно тянет вниз. Блять, а сама подыхает в его руках в миллионный, сука, раз, и сдохнуть готова еще столько же. Тянет к нему просто дико, неистово. Будто маяк в непогоду.
Ебучий громоотвод в мощный шторм.
Необъяснимо ее к нему влечет. И она знает, блять, знает, что он не ангел. Что у него репутация просто из дерьма состоит. А она все равно идет к нему. Идет, не слушая сплетни, зудом гудящие по всем стенам школы чародейства и волшебства.
«Он спит с сестрой»