А пока есть время подумать, как всю информацию преподнести. Начальник будет крайне недоволен и это мягко сказано. У парня весь день и утро впереди. Ушел с кофе и сигаретой в комнату, плотно задернул штору и закрыл дверь. Несколько часов агонии ему обеспечены, ведь организм будет умирать. Уже сейчас сердце бьется через раз, кожа холоднее, кровь течет медленнее, он это чувствует, как и дыхание, становиться ненужной тратой времени. Смириться с переменой не получиться, так как эти перемены временны. И осталось сутки на жизнь. Дальше, как и собирался солнце и кучка пепла.
========== Часть 1 ==========
Комментарий к Часть 1
не бечено)
Дирран
Эти часы стали для меня самым настоящем адом. Казалось я уже во владениях Люцифера, прохожу круги его пыток и наказаний, но нет. Я все еще на этой бренной земле и почти ступил на путь нежити. Осталось окончательно умереть сгореть сутью как человек и маг, став полноценной темной тварью. Что со мной и происходило. Я горел изнутри, боль и холод сменялись поочередно.
Меня выворачивало, трясло как при лихорадке, я искусал все губы, но крови так и почувствовал, раны моментально затягивались, суставы того гляди вывернуться и буду как кукла, сломанная и ненужная. Когда обжигало грудь и сердце переставало биться, глотал слезы, с пальцев слизывал кровь, грудь рвал ими же, острыми как бритва когтями, слезы жгли глаза, связки почти порваны от долгого крика на максимальной громкости.
За стеной слышу крик боли брата, ему тоже плохо. Его тело умирало, как моя душа. Мелено, мучительно, без возможности умереть самостоятельно. На суициде стоял блок. Таков вот шутник, проклявший его. Он почти умоляет ее прекратить, эту нестерпимую боль, он воет и пытается палочкой проткнуть себе глотку, послать заклинание или просто наглотаться таблеток. Но проклятие работает. Он должен умереть от него и никак иначе, медленно сгорая магией, аурой и телом.
Именно сейчас, зная что я слышу, он предлагал своей крови и просил его отпустить. Сказал, что последние капли энергии как раз будут отданы мне, и он сможет спокойно покинуть мир, просил исполнить слово, данное ему несколько лет назад. Ведь я пообещал быть все оставшееся время рядом. И плевать на давнюю вражду и обиду. И кто меня за язык тянул обещать ему его освободить, когда не останется терпения? Давая клятву, не думал, что получиться так.
- Дир, пожалуйста! – умолял брат.
Не смотря на то, что он за стенкой я его прекрасно слышу. Обостренный слух и нюх, позволяют мне знать, где он, брат в свое комнате, а я в своей, но прекрасно его чувствую. Ему и правда больно, наверно больнее чем мне. Его агония длиться дольше. Он пытается встать, откидывает одеяло и поднимается. Слышу шуршание тапочек, накидывание на плечи халата и скрип кровати. Потом медленные шаги до двери. А я не могу выйти и уложить его обратно в кровать.
- Нет, - рыкнул я, - ляг на место! Рэм, береги силы, – но он меня не слышит. Идет едва передвигая ногами, опираясь о стену, дыхание прерывистое, хрип и скрежет ребер о которое все еще бьется сердце. Открывается его дверь. Несколько долгих шагов и он рядом. Его упрямство всегда меня поражало, бесило и одновременно восхищало. Я так не мог. У меня всегда была цель, я ее добивался, но не ценой жизни и принципов, как это делал Рэм.
- Я не отступлю, - и слышу его более четко, значит, уже зашел в комнату, - я уже здесь, у тебя не будет выбора, прости меня Дир, - голос едва слышен, и воспринимается скорее как шест листьев или ветер в кроне деревьев. Даже голос почти мертв.