— Старший мамин брат. Тетя Гэбби — наполовину шотландка, наполовину итальянка, но отец ее — уроженец Чикаго. Она приехала погостить сюда много лет назад, и дядя Джио влюбился в нее. Они вместе решили открыть ресторан; ее родители вложились, он переехал с ней сюда, и так появился ресторан «У Д'Алессандро».
Между нами повисла тишина, и я вдруг почувствовала себя неловко от того, что прикасалась к нему. Я опустила руку и облокотилась на скамейку. Осмотрев его вытянутые ноги, я подумала, что если бы он хотел, то мог отбиться. Но он не стал. Из уважения или нежелания опускаться до уровня дяди — я не знала. Знала лишь, что желание заботиться о нем возросло еще больше.
— Поэтому ты написал мне? — Мой голос прорезался в тиши садов.
— Не-а. Я написал тебе, чтобы побыть вместе. Поговорить.
Я слегка засмеялась.
— Ты? Поговорить?
Я почувствовала теплоту при виде его усмешки.
— Да. Уже вот как говорю, разве нет?
— Полагаю, что так. Правда, ты больше слушаешь, чем говоришь.
— Неважно. — Он покачал головой, все еще улыбаясь.
Желая, чтобы он не прекращал улыбаться, я попыталась упростить разговор.
— Ну, раз ты сказал «поговорить», то тогда я разговорю тебя.
— Серьезно?
Я кивнула, отворачиваясь и растягивая руку вдоль спинки скамейки. Марко немного повернулся в мою сторону.
— Дай подумать… так. Какая твоя любимая песня?
— «Dirt Off Your Shoulder» — Jay Z.
Я залилась в смехе, отчего он только шире улыбнулся.
— Ты врешь.
Он пожал плечами.
— Серьезно? Любимая песня?
Марко вздохнул, потирая рукой голову.
— «Hurt» группы Nine Inch Nails.
— Никогда не слышала ее. — Но определенно проютубю, когда приду домой.
— Она — классная. Правда. — Он повернулся так, что сидел уже ко мне лицом. — Сосед Нонны умер, и в его дом переехал сын. Он был большим фанатом Nine Inch Nails; включал музыку на полную, нервируя этим Нонно и еще половину соседей. Когда мне было двенадцать, дед послал меня сказать этому чуваку вырубить музыку. И когда я пришел, играла эта самая песня. Раньше я никогда не придавал большого значения словам до того момента. Не понимал, что они могут быть неким письмом, адресованным тебе… которое дает понять, что ты не один.
По какой-то причине у меня на глазах выступили слезы. Я никогда не хотела защитить кого-то так, как его. Я подумала, что если он увидит, то возмутится. Но сидя рядом с ним и смотря в его глаза, я понимала, что Марко мог догадаться, что я чувствую по отношению к нему. На этот раз он не ушел. Напротив, его выражение смягчилось, взгляд потеплел.
— А какая твоя любимая песня? — поинтересовался он.
Прогоняя слезы с глаз, я улыбнулась.
— Я выросла на песнях Боба Дилана. Мама их большая фанатка. Слушал его?
Марко покачал головой.
— По правде говоря, нет.
— Blowin’ in the Wind. Моя любимая песня. Она грусновата, но не напоминает мне о грустных моментах. Скорее об однодневных поездках на Шотландское высокогорье со всей семьей или ленивые деньки по субботам наедине с мамой. Думаю, иногда песни становятся любимыми из-за ассоциирующихся с ними воспоминаниями.
— Звучит здорово. Я рад, что у тебя классная семья, Ханна. Ты заслуживаешь этого.
Я нахмурилась от показавшегося намека в его словах.
— Как и ты, Марко.
Когда он не ответил, я отбросила разочарования, потому что не могла помочь ему с семейной жизнью.
— Любимый фильм?
Я снова увидела, как его щеки загорелись от улыбки, и расслабилась.
— «Тренировочный день».
— Не видела его.
— Мы как-нибудь исправим эту оплошность. Как насчет тебя?
— Мой любимый фильм? Или действительно мой любимый фильм?
Он посмеялся.
— Оба.
— Я всем рассказываю, что мой любимый — это «Общество мертвых поэтов». Он — классный, но на самом деле он нравится маме.
— А тебе?
Румянец слегка окрасил мои щеки.
— Ладно, но только ты никому не скажешь.