— Я не воспользуюсь тобой снова. Я видела, что это делает с тобой. — Я киваю на его пах, борясь с обжигающим щёки огнём.
Брандт выгибает тёмную бровь и ухмыляется.
— Это естественная реакция. Моё тело хочет тебя, так же как твоё хочет меня.
Это раздражает. В основном потому, что он прав. Я действительно его хочу. Я была такой влажной, когда пила его кровь, что должно быть стыдно, потому, как мысли занимала не только жажда.
— Ты понятия не имеешь, что я хочу.
— Ошибаешься. Ты хочешь меня. Ты — моя пара.
— Ты не мог бы прекратить это повторять? — Ненавижу то, что мой голос звучит на грани желания. — Я сильнее, чем первобытные инстинкты тела, и не позволю похоти собой управлять.
Брандт качает головой, а его губы изгибаются в порочной улыбке.
— Ты колючка. Мне это нравится. Женщина с огоньком.
Делаю глубокий вдох, возникает странное ощущение, оттого что в этом нет необходимости. Предполагаю, что, по сути, я мертва. Мне не нужно дышать. Интересно, что ещё во мне изменилось. Я стала быстрее? Сильнее? Знаю, что уязвима перед солнцем и серебром и что мне нужно пить кровь. Помню это из опыта кузины Лейни и её вампира, Маттиаса. Она чувствует себя так же? Её необъяснимо к нему тянет? Я предпочитаю не знать, каково это — быть с кем-то связанной некой магической силой. Но чувствую опьяняющий запах Брандта, грубое великолепие его тела. Это словно прогулка в горах, где, пахнущий хвоей, бодрящий, воздух наполнен свежестью после дождя. Этот человек — мой любимый аромат. Чёрт его подери.
— Мне нужно отсюда выбираться.
Вскакиваю на ноги, игнорируя гложущий изнутри голод и вкус ваты во рту. Мысли путаются от его близости. Если я хочу принять разумное решение, нужно увеличить пространство между нами.
— Ты не можешь уйти.
Брандт хватает меня за руку, но я с лёгкостью выдёргиваю её.
— Я буду делать то, что захочу.
— Ты будешь делать то, что я тебе скажу.
От его слов меня пронзает гнев. Пусть он самый горячий парень, которого мне доводилось встречать, с этими волнистыми тёмными волосами и идеальными точёными чертами лица, но я его совершенно не знаю. Слова Брандта о том, что у него есть на меня какие-то права, выводят из себя.
— Я. Не. Буду.
— Клэр, я сделал тебя вампиром. Я несу за тебя ответственность. И не могу позволить тебе рисковать.
— А я никогда не прощу, что из-за тебя оказалась в таком положении и из-за тебя я стала монстром. Ты погубил меня. И пока я, — указываю на себя, — такое существо, хочу быть настолько далеко от тебя, насколько это возможно.
Его лицо пронзает гримаса боли, но у меня нет сил, чтобы беспокоиться об этом. Одним поспешным решением Брандт лишил меня права выбора.
— Ты ожидала, что я позволю тебе умереть? Моё сердце начало биться, пока твоё утихало. Ты предназначена для меня.
— Мне плевать. Я не хочу тебя видеть. Меня тошнит от этого. Я не выбирала тебя и не выбрала бы, если бы ты спросил.
Знаю, что он вообще-то рассказывал мне, что бы произошло, не обрати он меня, но я была в бреду. Словно раненое животное, отчаянно цепляющееся за жизнь. Я этого не хотела.
Его глаза расширяются, и он делает шаг назад, будто я его ударила.
— Это не правильно. Разве твоё сердце не бьётся вместе с моим?
Кладу его руку себе на грудь и жду, когда Брандт почувствует отсутствие сердечного ритма.
— Нет. Мне очень жаль. Должно быть, ты думал, что я твоя, но это не так.
Его боевой задор испаряется, а прекрасные черты лица омрачает замешательство.
— Я… я не понимаю.
— Прости, что разочаровала тебя, но твой локатор по обнаружению пары должно быть сбился. Я не чья-то пара.
Поворачиваюсь к двери, поспешно шагая, и, не оглядываясь, ухожу. Он будет меня искать. Сомневаюсь, что Брандт в полной мере признаёт тот факт, что мы не пара. Я уверена, что нам не суждено быть вместе, и если я не установлю некое подобие независимости от этого неандертальца, то никогда от него не освобожусь.
Ночной воздух наполнен влагой, по земле стелется туман, предвещая зловещее предзнаменование. Я чувствую запах дождя, скошенной травы и масла, капающего на асфальт из машины. Это подавляет. Я иду быстрее, чем могла вообще вообразить, деревья вокруг расплываются, уступая дорогу домам и окрестностям. Все по домам, свет гасится, когда дети ложатся спать. У меня сжимает желудок. Ужин. Еда. Голод. Мои клыки опускаются, принося странное чувство наполненности. Их сводит от боли. Конечности покалывает от электричества — в моих венах неприятное жужжание, словно рой пчёл. Это больно.