— Что это за лекарство? — необычно сиплым голосом прошептал Рессар, не находя в себе сил открыть глаза и посмотреть на Вильду.
— Бабушкино средство. Она со мной занималась, когда артрит выворачивал ей пальцы и не давал готовить зелья для клиентов.
Теперь уже Рессар с интересом разглядывал Вильду, а та продолжила говорить, сворачивая в руках чистый бинт, только что смоченный из другого флакончика.
— Я еще вначале почувствовала нездоровый запах нагноения, но даже подумать не могла, что вы так запустили свои руки.
Что это? Она выговаривает ему?!
— В этот раз ты была осторожна, но на будущее — не смей дотрагиваться до моих рук.
— Это почему же? — нахмурилась колдунья, и Рессар задумался, стоит ли ей знать унизительную правду о принце Гоблинов?
— Я тебе покажу. Подай что-нибудь… живое. Не знаю: котенка, цветок?
Вильда тут же вышла из ванной и вернулась с кувшином полным срезанных цветов из сада.
— Эти подойдут?
Рессар нахмурился:
— Это ваза?
Девушка кивнула.
— Ваза с цветами?
Снова кивок, только теперь неуверенный. Ага, кажется, она начинает вспоминать, что он не терпит подобные композиции в своем доме.
— Ваза с цветами из вашей спальни, которая располагается через стенку с моей? — забил он последнюю порцию гвоздей в своё и в её настроение. Хотя нет, только в её. Свое настроение он сейчас же поднимет: — Вас ждет еще одно наказание, леди Вильда. Такими темпами вы вряд ли сможете выполнить условия за три года…
— Ну знаете ли! — она забавно подбоченилась, не выпуская кувшин из рук. — Если бы ваш список нетерпимостей был чуть короче, может и не пришлось бы прятаться от мира в своем скучном и пугающем доме.
— Скучном? — Рессар даже не понимал, что его разбирало больше, смех или желание поиздеваться над девчонкой. — Пугающем? Дом — отражение своего хозяина. Я не скучен, но меня боятся. Подай вон ту розу.
Надув губы Вильда неуклюже вытащила ярко красную розу из букета и передала ему. Он знал, что сейчас произойдет, поэтому смотрел не на цветок, а на колдунью.
Как только руки коснулись живого, он почувствовал покалывание холода в пальцах и в ладони. Такую ледяную стылость испускает только Смерть. Рессар видел, как глаза Вильды расширяются от ужаса, и чувствовал, как под пальцами стебель розы рассыпается в прах.
— Невозможно…
— Тогда дайте все цветы, я еще раз продемонстрирую вам свой Дар, — горько усмехнулся Рессар, протягивая к вазе руку.
Вильда отшатнулась от него и прижала кувшин с цветами к груди, защищая их от него.
Это неприятно царапнуло. Хотя он давно должен был привыкнуть к реакции посвященных. Все, кто знал суть его Дара (о, покровитель, как насмешливо это звучит!), шарахались от него как от чумы.
Он до сих пор не мог забыть, как первая красавица земель Гоблинов отказалась приближаться к принцу, принимать его ухаживания и целоваться с ним. Тогда его юношеское сердце было разбито, но сейчас он лишь надменно насмехался над реакцией девушки. Эта колдунья ему не откажет. Не посмеет.
Он её купил — она его!
3
Роза в его руке стала стремительно увядать и чернеть, начиная от пальцев. Смерть стремительно пожирала красоту и жизнь цветка. Бутон, словно охнув, вздрогнул и упал, а почернев осыпался в прах, испачкав мокрую руку господина прилипшими мёртвыми чешуйками. Прах осел на пол, источая запах тлена.
Вильда потрясенно перевела взгляд на смертоносные руки Рессара и подумала, что этот запах источает совсем не убитый цветок и даже не болезненные язвы на коже господина. Это запах самой Смерти.
— Невозможно…
— Тогда дайте все цветы, я еще раз продемонстрирую вам свой Дар, — Рессар насмешливо приподнял уголки губ и протянул руку.