Его голос был холоден, а по тому, как больно он оттягивал волосы, еще и разозлён не на шутку. И всё же Вильда буркнула прежде, чем успела подумать о причине:
— Вот еще!
— Именно. Потому немедленно верни свою задницу на подушку и жди, когда я подам тебе руку.
Пожалуй, именно сейчас Вильда и разобралась в интонациях голоса господина. Подавив своё «ой», она чинно села на место, даже не расправив пышный подол платья. Ничего с ним не станется, всё равно через пару минут скинет его и наденет более лёгкое, домашнее.
Вот только Рессар выскочил из кареты, на долгое мгновение застыл в двери, потянулся, широко раскидывая руки, а потом не оборачиваясь поспешил к дому.
— Ээээ? Господин!
Он не задержался даже на пороге.
— Господин Видьер! — Вильда не могла поверить, что он оставил её сидеть в карете.
Дверь дома захлопнулась за его спиной. Служка и подбежавший конюх с вопросительным удивлением смотрели на нее, а она на них. Можно ли ей выйти самостоятельно? Но ведь он ясно дал понять, что она должна дождаться его руки.
Тяжело вздохнув и опустив глаза на сцепленные на коленях пальцы, Вильда только пожала плечами.
— Я останусь тут, пока господин Видьер не разрешит выйти.
Небольшая заминка мужчин в проеме и робкий, прокуренный голос конюха:
— Но… Мисси, мне б лошадок на конюшню. Обтереть, выходить…
Именно в этот момент ей стало нестерпимо жаль себя, но Вильда, сдержала всхлип и украдкой промакнула увлажнившиеся глаза.
— Значит, делайте свою работу. Распрягайте карету и оттащите её в каретный сарай.
— Как же вы? — теперь и служка забеспокоился.
— А я останусь внутри, пока хозяин не вспомнит обо мне.
3
Первое, что заметил Рессар, войдя в малую гостиную, отсутствие строптивицы за накрытым столом. Фенхель стоял у стены, как всегда строгий, безэмоциональный и прямой как палка.
Рессар улыбнулся в предвкушении нового исполнения наказания. Теперь он тщательнее приготовился к встрече со своей колдуньей. В этот раз самообладание не подведет его при виде милой попки обтянутой в шелка.
Он сел во главе стола, поправил свечу, чтобы отблеск танцующего пламени не мешал сегодня рассматривать лицо собеседницы, затем неторопливо отодвинул в сторону салфетку. Рессар даст время негоднице избежать нового наказания. У нее есть буквально несколько минут, чтобы спуститься и занять свое место.
В это мгновение он нахмурился. Никогда еще он не употреблял понятие «свое место» в своем доме для постороннего человека. Тем более для женщины. Что вообще происходит с его головой? Он и так позволил колдунье больше, чем любой фаворитке до нее.
Она колдует в его кухне, хозяйничает в его спальне, добралась до его омывальни, а теперь господствует в его голове!
Ну хватит! Она всего лишь рабыня. Купленная им полуколдунья, даже не полноценная. Потому не стоит выходить из себя по пустякам. Её место там, где он укажет. Захочет — переставит, или задвинет от глаз подальше. Она всего лишь его собственность, вещь, которой он владеет. Если думать именно так, то и накатившая злость проходит.
Но где её бесы носят?!
Раздраженно схватив салфетку и развернув на коленях, Рессар подал безмолвный знак начинать обед. А на счет Вильды только что добавилось еще одно наказание. Он терпеть не мог нарушение распорядка в доме. Тем более от женщины.
От его женщины!
Точнее, от его вещи, о чем не стоит забывать, чтобы в голову не лезли бредовые мысли.
— Какого дьявола ты тут сидишь?!
Вильду подбросило от окрика господина и тогда она приподнялась на локтях щурясь и моргая спросонья. Вообще-то она не сидела, а лежала, окончательно наплевав на смятое платье и спутанные волосы.