У нее был свой лагерь и свои методы выживания, так что все в порядке. По крайней мере, так она всегда говорила своим скаутам. «Если вы заблудитесь, сначала позаботьтесь о том, чтобы выжить, и кто-нибудь обязательно вас найдет. Кто-нибудь вас отыщет, — говорила она им. — Это их работа — найти вас. Ваша задача — оставаться в живых, пока они это не сделают, поэтому не рискуйте понапрасну, всегда думайте о последствиях и помните, что тоска по дому — не самое худшее, что может случиться с вами, когда вы заблудитесь в лесу».
Ей просто повезло, ведь она знала, что делать. Или не повезло, если именно поэтому ее выбрали для этого эксперимента или чего бы там ни было.
В любом случае, она выжила, для неё это не составило особого труда. Погода стояла по-тропически жаркой, но она не слышала москитов и её не лихорадило. Она знала, где найти воду. Фруктов было в избытке, ей даже не нужно было лазить по деревьям, если она не хотела. Из больших листьев получились отличные навесы. Она бы могла сделать больше, если бы у нее был нож, но все, что ей дали, — это большой рюкзак с продовольствием. Ей бы хотелось поймать и освежевать животных на ужин для разнообразия, но она не хотела разделывать туши, используя только палки и камни.
Неделя — это долгий срок, поэтому нехватка общения могла сказаться на ней не самым лучшим образом. Наоми нужно было следовать своему собственному совету. Люди выживали, будучи заброшенными судьбой в отдаленные места на месяцы, даже годы. Она надеялась, что с ней все будет по-другому, просто нужно было действовать не спеша. Еще немного, и она накопит достаточно провизии, чтобы переместить лагерь. Она бы могла исследовать нижний склон горы. Наоми осталась на месте только потому, что знала — это будет первое место, где ее начнёт искать спасательная команда, место, где ее видели в последний раз. Естественно, она понятия не имела, как сюда попала, но наверняка кто-то знал о её местоположении. Кто-то знал, потому что кто-то дал ей браслет и рюкзак. Кто-то хотел, чтобы она выжила, по крайней мере, умерла не сразу.
Она вздрогнула. Эта мысль пугала её ещё больше.
Но вот отсутствие общения с кем-либо было уже перебором.
Конечно, она и раньше отправлялась в походы одна. Она не боялась выбираться на природу, но обычно ее окружала дюжина подростков, расталкивающих друг друга, когда она пыталась привлечь их внимание. Она надеялась, что с ее группой все в порядке. Она знала, что они позаботятся друг о друге. Они обладали достаточным количеством навыков выживания, стоило только подключить мозги.
Она хлопнула ладонями по бедрам и заставила себя подняться на ноги. Пора идти. Она впустую тратила день, а ведь раннее утро, пока не стало слишком душно, было лучшим временем для путешествия. Ей лишь оставалось двигаться в одном направлении, прежде чем у нее иссякнут идеи, поэтому она отправилась в путь с бутылкой воды в руке. Она будет срывать фрукты на ходу, так что ей не придётся тащить рюкзак с собой.
Лес был прекрасен. Наоми не возражала против жары, она могла справиться с ней, даже после многочасовой ходьбы. Куда бы она ни забрела, ее окружали щебет и пение пробуждающейся жизни. Она начала напевать, просто чтобы услышать свой голос. Она знала дюжину песен у костра и даже могла их спеть задом наперед. Она могла спеть их во сне вверх тормашками, заложив обе руки за спину.
— У меня припрятано кое-что в кармане, то, что не хватает моему лицу, — пропела она. — Я держу эту вещицу под рукой, в самом подходящем месте. Я уверена, что вы не догадаетесь, как бы не старались. Так что я достану ее и надену. Эту великолепную! Широкую! Девичью! Скаутскую! Улыб…
Она остановилась. Прямо перед ней, между двумя деревьями, стоял невинный ребенок. Мохнатый маленький мальчик с хвостом, который извивался у него за спиной, пока он сосал кулачок. Он был голым. На вид ему было около четырех лет. Он уставился на нее своими карими глазами, глубоко посаженными на круглом личике. У его маленького носа-пуговки не было переносицы, над полными губами, оттопыренными зубами, торчал лишь кончик. На его лице и передней части тела не было коричневого меха, а кожа была бледнее, чем у нее, скорее смуглая, а не шоколадная.
Наоми закрыла рот, щелкнув зубами. Мальчик просто наблюдал за ней. Во всяком случае, она считала его ребенком, но понимала, что он мог быть просто каким-нибудь приматом. Он был довольно пушистым. Только тот факт, что он стоял на ногах и в остальном выглядел как человек, вынудил её усомниться в том, стоит ли его причислять к животным. Его конечности выглядели точь-в-точь, как у нее. Они предназначались для ходьбы и удержания предметов, а не как у обезьяны, где они были своего рода взаимозаменяемы.
Она медленно опустилась на корточки, упершись коленом в землю, чтобы сохранить равновесие.